ли говорить, что на следующий день, в той же аудитории, но на этот раз на экологии, все присутствующие показывали на нас пальцами и хохотали, держась за животики. Несведущим, то есть тем, кого в тот момент на занятиях не было, «бывалые» рассказывали, какой казус вчера приключился, и вот уже новые лица присовокуплялись к остальным хохочущим, вертя к тому же пальцами у висков.
Мы решили отомстить той же монетой и избрали себе первую кандидатуру для наших контрнасмешек. По обоюдному согласию ею оказалась самая ярая прогульщица лекций и довольно красивая Алиса Орловская, сидевшая на соседнем ряду. Мы, кстати сказать, сегодня устроились на среднем ряду, подальше от окон, а всего в аудитории рядов было пять.
– Фу, какая она рыжая, – начала Виктория. Я усиленно закивала котелком, несмотря на то, что волосы Орловской склонялись более к цвету «золотистый блондин», нежели к рыжему как таковому.
– А как безвкусно одевается! – подыграла ей я. – Что это за юбка в клеточку? Моя прабабка такие носила. – Та, что боролась за нравственность. Естественно, ее юбки были раза в три-четыре длиннее той, что сейчас красовалась на Алиске.
– Она перед занятиями переспала с шотландцем, а собиралась впопыхах, вот его одежду и напялила! – хохотнула Вика. Затем, устав от дурацкой мести, полезла в сумку и достала оттуда несколько листочков в клетку. – Вот прошлая лекция, держи. Граци.
– А? – не поняла я.
– Это по-итальянски. Ну, мерси то есть.
Наконец, с десятиминутным опозданием притопала экологичка. Злые языки поговаривают, будто она ведьма. Но вид у нее соответствующий: кобылиная копна длинных черных волос с двумя широкими седыми прядями, симметрично обрамляющими бледное лицо с двух сторон; пожар в выпученных глазах, устремленных не на окружающий мир, как водится, а куда-то внутрь себя; неизменный черный в красную паутинку сарафан на пуговицах (я бы даже сказала «халат», но кто же в них на работу ходит? Даже для ведьмы это чересчур), под ним – шерстяной свитер с глухим воротом, а на ноги она напялила туфли сразу на две пары хлопковых носков, вторая из которых вылезала из-под первой. В довершение образа она даже под страхом смерти не снимает с шеи короткие белые пластмассовые бусы и висящий на тонкой веревке чуть ниже груди амулет в форме паука, большого, красного и чудовищно неприятного взору, и, стоит ей сделать шаг либо всплеск руками (экологичка отличается большой эмоциональностью, особенно во всем, что касается исчерпаемых ресурсов, посему рукоплещет довольно часто) – паук подпрыгивает и слегка смещается с первоначальной точки пребывания, так что создается впечатление, словно краснотелый паук оживает и самовольно передвигается по своей красной паутине, да еще и на фоне абсолютно черной ночи. Зрелище то еще. Я однажды не поленилась спросить Таньку Грачеву, не являются ли они родственницами ввиду пристрастия к неординарному внешнему виду, впрочем, представить преподавателя в ковбойских сапогах совершенно нереально, так что это была глупая мысль.
Сегодня, пока она переступала порог аудитории и занимала