она отвечает не столько собеседнику, сколько самой себе, а думает о чем-то совершенно ином.
Лицо Льюиса Холдена оставалось встревоженным. Он хотел помочь, но не знал, как подступиться. Наконец ограничился традиционным заявлением:
– Знайте, что если что-нибудь потребуется, я всегда к вашим услугам.
Хелен взглянула на него и вдруг засмеялась. Сначала тихо, потом громче. В резком, почти неестественном смехе слышались металлические ноты:
– Забавно, Льюис. Невероятно забавно. Все хотят помочь мне. А помочь невозможно. Ничем и никак. Адриан мертв, в доме рыщет полиция, делать совершенно нечего. Полный абсурд…
Хильда Ивленд строго приказала:
– Немедленно прекрати, Хелен!
Миссис Картхэллоу спрятала лицо в ладонях. Секунду просидела, закрыв пальцами глаза, а когда опустила руки, признаки надвигавшейся истерики бесследно исчезли.
– Простите, Льюис, – сказала она. – Наверное, я веду себя недостойно. Просто выдался трудный день.
– Все в порядке, дорогая, – ответил Холден. – Понимаю.
Мордекаю Тремейну почудилось, будто на лице Роберты Ферхэм отразилось разочарование: судя по всему, она жалела, что инцидент не получил развития. Он внимательно следил за ней. К счастью, сама Роберта наблюдала за Хелен и не замечала этого. Прежде мисс Ферхэм казалась нейтральной фигурой, не способной испытывать сильные чувства. Даже сердечная привязанность к Картхэллоу была какой-то беспомощной, пассивной, лишенной действия. Однако сейчас стало ясно, что ситуация не так проста. Роберта смотрела на Хелен с откровенной ненавистью человека, готового совершить не только дерзкий, но и неблаговидный поступок.
В целом вечер прошел с пользой. Не представив неожиданных открытий, позволил ощутить общую атмосферу, что Мордекай Тремейн ценил ничуть не меньше. Атмосфера создавала питательную среду для прорастания семян версии.
Покидая гостеприимный дом Хильды Ивленд, он размышлял об обширном пространстве и плодородной почве для создания версий. Нельзя сказать, что мысль доставляла безмятежную радость: некоторые из них вполне могли привести к неприятным выводам. Среди путаницы впечатлений этого вечера четко проступали две неоспоримые истины: неприкрытая ненависть во взгляде Роберты Ферхэм и жесткий цинизм в глазах Хелен Картхэллоу.
Мордекай Тремейн печально покачал головой. Что тут скажешь? Плохо. Очень плохо.
Глава 5
После завтрака Джонатан Бойс предложил прогуляться вдоль берега. Над морем висели облака, однако верилось, что они вскоре рассеются и день выдастся ясным. Мордекай Тремейн ответил, что рад пройтись. По случайному совпадению приятели направились в сторону «Парадиза». Поначалу разговор осторожно вился вокруг пейзажа. Бойс выпустил кольцо дыма и показал в сторону рыбачьих лодок, качавшихся на волнах за пределами бухты.
– Похоже, там не так спокойно, – заметил он. – За мысом ветер дует безжалостно. Хорошо, что я рыбачил вчера, а не сегодня. Вот только пропустил