нации и группы людей наборы ценностей и символов. Если конституционные мифы появляются, то по аналогии с родословной звезд из стихотворения В. В. Маяковского «Послушайте»:
…значит – это кому-нибудь нужно? Значит – кто-то хочет, чтобы они были? Значит – кто-то называет эти плевочки жемчужиной? [Маяковский В. В., 2014. С. 1].
Впрочем, элитарное происхождение конституционных мифов не только не избавляет от опасности их оторванности от реалий общественной жизни, но, напротив, предполагает таковую. Среди причин подобной оторванности М. Краснов справедливо выделает то обстоятельство, что «интеллектуальная элита, одна из главных задач которой – насыщение общества новыми идеями, осмысление их и т. д., не заботится о том, чтобы по крайней мере не повторять замшелых мифов, – вероятно, потому, что не дает себе труда учитывать исторический контекст их появления либо просто заглянуть в первоисточники…» [Краснов М., 2007. С. 31].
Содержательное наполнение мифа «во все времена и во всех культурах в символе-иероглифе описывает объем знаний, превышающих возможности общедоступного рационального усвоения. Архетип становится тем кодом, который позволяет расшифровать иероглиф, а при наличии хранящей „связку ключей“ жреческой элиты (или просвещенной политической элиты) – развернуть из него всю спрятанную систему знаний», – утверждает М. В. Борисенко [Борисенко М. В., 2002. С. 26], обозначая мифу роль не лживого предания, но культурного кода, позволяющего лучше понять различные элементы государства и общества, объяснить различные политические и культурные феномены.
Поэтому конституционные иллюзии и мифы зачастую тесно связаны с народной мифологией. Например, широко прижившиеся в народном сознании концепции «народной воли» и «народной мудрости» (чем не «народный суверенитет»?!) органично сочетаются с былинными подходами «о добром царе-мученике» и «плохих боярах» (чем не основа для модели разделения властей с сильной президентской властью?!).
«Мифы сохраняют и передают парадигмы – образцы, в подражание им осуществляется вся совокупность действий, за которые человек берет на себя ответственность», – так М. Элиаде раскрывает свое понимание мифа как «священной истории» [Элиаде М., 1987. С. 30].
Объяснима взаимосвязь конституционных мифов с конституционными иллюзиями: анализ имеющихся в обществе мифов позволяет оправдать присутствие в нем иллюзий, а в практическом смысле – представить с большей долей успешности рекомендации по совершенствованию политического режима.
Самым известным и ярким мифом Французской революции является легенда о взятии Бастилии.
…Осада и взятие Бастилии – одно из грандиознейших событий в истории человечества. Оно имело огромное значение в глазах не только современников, но и последующих поколений. Взятие Бастилии сделалось символом всякого достигнутого революционным путем политического освобождения, самое слово «Бастилия» стало нарицательным.
Сегодня