Тифен Самойо

Ролан Барт. Биография


Скачать книгу

франков. Вскоре выясняется, что аферу провернул учредитель банка «Муниципальный кредит» Серж Александр Ставиский в сговоре с заместителем мэра Байонны Домиником-Жозефом Гара (которого приговорят к двум годам лишения свободы), а также со многими другими видными представителями судебных органов, полиции и администрации. Разразился скандал, Ставиский был найден мертвым в шале в Шамони 8 января 1934 года. Газеты иронизировали: «Ставиский совершил самоубийство из револьвера, выстрел был произведен в упор». Или: «Ставиский покончил с собой, выстрелив с расстояния трех метров. Вот что значит иметь длинные руки». Антипарламентаристские настроения в результате этой аферы еще больше усилились и вместе с антисемитизмом, который отныне можно было выражать без опаски (Ставиский был натурализованным украинским евреем), привели к массовым беспорядкам 6 февраля, которые Барт считал ключевым событием своей юности. В предшествующие дни крики протестующих крайне правого толка были направлены прежде всего против Шотана и министра юстиции Эжена Ренальди. В день, когда новое правительство должно было быть представлено палате депутатов, «Университетские фаланги» призвали провести на площади Согласия демонстрацию против «революционных организаций» и возглавить широкое национальное движение, готовое к «борьбе против захватчика». Демонстрация переходит в массовые беспорядки, и к вечеру в результате пожаров и столкновений с полицией насчитывается 16 убитых и сотни раненых. Многие учащиеся лицея Людовика Великого откликнулись на призыв лиги правых, в то время как левые студенты утверждаются в желании противостоять подъему фашизма во Франции. Они организовали группу под названием «Республиканская и антифашистская оборона» (DRAF), на которую большее влияние оказали Вальдек-Руссо и Леон Блюм, чем «Группы антифашистской обороны», созданные коммунистами в 1920-х годах. Они выражают готовность защищать свободу любыми средствами, оставаясь при этом настоящими демократами. Политическая ангажированность юного Барта с вдохновляющей героической фигурой Жореса остается довольно романтической, но она далеко не абстрактна, и нельзя отрицать ее роль в формировании его личности. Тот факт, что он обрел политическую идентичность, основанную на борьбе с экстремизмом, может объяснить его позицию в дальнейшем. В более поздних записях дневника-картотеки Барт возвращается к этим событиям, оставившим след в его юности: он считает 6 февраля 1934 года одним из решающих моментов в своем формировании[174], вместе с DRAF, и вспоминает дело Ставиского в «Дневнике траура»: «Вчера вечером смотрел глупый и грубоватый фильм „Один два два“. Действие происходит в эпоху дела Ставиского, в которую я жил. В целом он мне ни о чем не напоминает. Но вдруг меня потрясла деталь декора: просто лампа с плиссированным абажуром и витым шнуром. Мама такие делала…»[175] В переписке он также выражает желание окружить себя умными людьми, с которыми можно обсудить политику и литературу. «Я бы просил их только об одном: