бредит.
– Или мечтает. Точно не спит: иначе бы храпел. Есть тост. Давайте выпьем за свободу. За то, чтобы никто и никогда ее у нас не отобрал.
– Давайте. За свободу! Стоя!
Прилипшие к окнам хоть и не стояли за свободу, зато видели то, что не замечали рыцари: к их столу неотвратимо приближалась местная уборщица – в приглядном фартуке с растрепанными волосами. Тост за свободу сделал ее лицо гораздо более ожесточенным, взгляд – угрожающим, движение – ускоренным. Допив вино, ее наконец-то замечает первый рыцарь и замирает на полуслове. Следом дар речи пропадает у второго. Третий же рыцарь, сидевший к ней спиной, запел протяжно рыцарскую застольную и был немало удивлен тем, что друзья не подхватили песню.
– Друзья, что не поете? И почему такая скорбь на лицах? В трактире кончилось вино? На нас напали сарацины?
– Вот с сарацинами как раз было бы попроще.
– Пожалуй, будет лучше, если мы уйдем.
– Уйдете?
– Но мы будем рядом.
– И примем тебя, тяжелораненого или полумертвого.
– Вот только мертвым к нам уже не приходи. Удачи.
– Это розыгрыш?
– Как обернешься, сразу пригибайся. Мы ушли.
И обернулся.
– Что, за свободу пьешь?..
Жена, работающая здесь уборщицей?..
– Дорогая, каким же ветром тебя занесло в эти края…
– Есть специальный ветер – заносит брошенных жен и оставленных детей.
– Но я же не бросал…
– Не перечь мне!
– Прости. Но, правда, как ты сюда попала? И что тут делаешь?
– Скучаю!
Схватила кубок со стола и бросила, не целясь. Как увернуться? – надо ловить, ну а когда поймал, – Всеволод с кубком в руках опять сидел в их спальне на краю кровати.
– Я вкалываю, как проклятая, чтобы погасить кредиты…
– Мы платим за стремление к комфорту…
– Забыла, когда в салоне красоты была…
– Поэтому и выглядишь неплохо…
– Откуда тебе знать? Ты ничего вокруг себя не видишь!
Хорошо, что на полу валялся детский щит – им можно как-то прикрываться от самых разнообразных предметов, летевших в него вдогонку репликам в качестве восклицательных знаков.
– Вовсе нет.
– Не нет, а да! Тебе безразлично всё, что не связано с футболом!
– Но ты же не знаешь…
– Не перечь мне! У меня каждый выходной наперечет, а он сюрприз придумал – лететь за тридевять земель, чтобы смотреть на тружеников газона…
– Да что ты к ним цепляешься? Они не виноваты, что им столько платят…
– Это не я к ним, это вы к ним прицепились, – сколько можно попусту тратить время?
Последними полетели подушки – к предметам интерьера Юлия не перешла.
– Папа! В дверь же звонят, а вы не слышите! Так мы откроем?
– Мама, а теперь папина очередь в тебя бросать, да?
Дети любили смотреть, как мама кидает в папу всё, что попадется под руку. Процесс и вправду был настолько захватывающим, что только теперь супруги услышали настойчивые звонки в дверь.
– Это