на Пему и Таравала и только потом снова посмотрела на меня. – Она переправила вас в Коста-Рику.
Это моя жизнь
Считается, что болезнь деперсонализации-дереализации (БДД) вызывается самыми травматичными жизненными переживаниями.
Основной симптом БДД – субъективное «ощущение собственной нереальности» и отчужденность от окружения. Больные с диагнозом БДД склонны критически относиться к реальности природы и собственного существования. Они могут считать, что их телесные ощущения, чувства и эмоции принадлежат не им, а кому-то другому. Нарушается самосознание.
– ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО КОРИНА ШЕЙФЕР ДАЖЕ НЕ УЧЕНЫЙ?
Этот разговор происходил примерно за четырнадцать месяцев до того, как я оказался пленником в одном из конференц-залов МТ. Мы с Сильвией сидели в «Мандолине», отмечали возможность ее вхождения в высший эшелон МТ. Она только что прошла последнее интервью, в ходе которого встретилась с женщиной, решившей проблему телепортации человека, адреналин в ней так и бурлил.
– Нет? – удивленно спросил я. – Почему она тогда в лабораторном халате?
На всех фото Корины Шейфер, какие я видел, она всегда была в халате. Естественно, я решил, что она из высоколобых.
– Не знаю; это внушает доверие или что-то еще. Но нет – она была секретарем-делопроизводителем.
– Шутишь? Из тех, кто занимается проблемами страховки?
– Ага. Она говорит, что ее философия – нанять самых блестящих ученых и инженеров, потому что рядом с ними она сама умнеет. Один из таких ученых – Уильям Таравал. Он кто-то вроде крестного отца квантовой микроскопии! Если я получу эту работу, он будет моим боссом[23].
– Никогда о нем не слышал. Однако насчет Корины любопытно. Я всегда считал ее тупицей.
– Ничего подобного. Слышал бы ты, как они рассуждают о будущем телепортации. О возможностях. Только представь, что было бы, если бы телепортация существовала во время Последней войны.
– Ты хочешь сказать, что мы могли бы типа телепортировать оружие?
– Я хочу сказать, что мы могли бы спасти людей. Тысячи! Миллионы! – Глаза ее горели. Говорить с ней о Последней войне трудно: дед Сильвии погиб незадолго до ее окончания. Он только что закончил учиться на врача, когда его призвали. В медицинскую палатку на берегу Средиземного моря, где он работал, попал снаряд с дрона, и, хотя дедушку спасли, он умер по дороге в больницу. Отцу Сильвии было тогда девять лет, и, как много раз говорила моя жена, хотя дедушка умер очень быстро, эта смерть десятилетиями висела над семьей. По ее мнению, это было главной причиной того, что ее родители так эмоционально отдалились друг от друга. – Представь себе, что в каждом полевом госпитале был бы свой ТЦ. Тяжелораненых солдат немедленно телепортировали бы – телеэвакуировали – в больницы в Лондоне или в Дубае. Я бы тогда знала своего деда. Мой отец не был бы таким… – Она