смысле? Ведь тут дофига всяких разных?
Я огляделся, чтоб подтвердить свои слова. Здесь были люди разного возраста.
– Да суть в человеке, – говорит. – Вот мне сколько на вид?
– Двадцать, а может, меньше двадцати.
– А дожила до семнадцати.
– Мой любимый возраст, – ответил мечтательно.
Но она проигнорировала эту мою интонацию: вроде как педофильская шутка и одновременно пробивание почвы.
– Хотя здесь разница невелика – могла так же выглядеть. Вот ты до скольки дожил?
– До тридцати. А на вид сколько?
– Ну, лет девятнадцать…
Я взялся за лицо:
– Надеюсь, хоть прыщей нет?
– Прыщей нет.
– На том спасибо. Выходит, права была мама – я не достиг взрослости. А ведь всегда старше смотрелся.
Потом мы взяли две бутылки вина, решили, будем пить вино, пока позволяют наши мочевые пузыри. Трезвыми туда идти не хотелось.
– А тебе, – спрашиваю, – сильно страшно?
– Ну, не знаю даже. Сложно себя оценивать. Может, останусь без ног или рук. А ты боишься?
– Не знаю, хорошим человеком я не был и с другими никогда особо не церемонился. Но мне кажется, по сути, по справедливости, надо сильно дрючить людей нечестных, подлых, корыстных. Такое. А я был честен с собой и с людьми. Кажется. Хотя, может быть, не до конца. Старался, по крайней мере. Хотя кто знает их систему?
И тут я вспомнил один случай. Видимо, мое лицо исказилось, потому что она спросила:
– Что такое?
– Вспомнил одно нехорошее. Самое. Я на первом курсе учился, поссорился со своей девушкой и подарил зайчика, которого она подарила мне, своей однокурснице на день рождения. Черт.
– Отвратительно.
– Больше десяти лет с этим жил.
Мы так сидели, и я чувствовал, что скоро захочу. Я скоро захочу в туалет, и с этим ничего не поделать. Все вечера с вином неизбежно заканчивались в жизни и, как оказалось, после жизни тоже.
– Ну как, еще выдержишь?
– Нет, уже хочу-хочу.
– Давай по одной покурим.
Но скурили еще по несколько, далеко не по одной, прежде чем пошли. Возле выхода стояли два парня, и один из них уже почти зашел, но все же не решился.
– Ты, – говорю ему, – пива бы выпил побольше, уже бы там давно был.
Он взглянул на меня. Я хотел его в шутку толкнуть, но он отскочил, и они с другом отошли.
– Зачем ты так, – сказала она, – пугаешь человека? Непросто ему.
– Ладно, готова?
– Готова. Вернее, уже не могу терпеть. Возьмемся за руки?
Мы взялись за руки. Впервые прикоснулся к ней.
– Я очень рад, что познакомился с тобой… Соня, – сказал я почти торжественно.
Я чувствовал себя женихом на свадьбе.
– Хватит, пошли. Я сейчас уже того.
Я шагнул вперед, сделал несколько шагов, с удивлением повернулся к ней:
– У тебя тоже все на месте?
– Не знаю, вроде да, – она потрогала свою голову, прощупала ее руками.
– Кроме одного уха.
И тут я начал падать. Я как будто проваливался