слезы. Две младшие сестры откровенно подслушивали беседу братьев и даже пытались приоткрыть дверь в комнату, где возлежали братья. Но мать разгневалась и выгнала девочек во двор. Женщинам не положено пытаться познавать замыслы мужчин, и они твердо должны знать свое место в доме; доля женщины не познавать, не поучать, а молчать и подчиняться главе семейства.
Иаков с восторгом рассказывал об Иоанне Крестителе, о его отшельничестве, скромном питании и проповедях в пустыне Иудейской о близости Царства Небесного. Иоанн всем говорит: «Мой голос в пустыне открывает путь к Господу. На него откликнется и придет тот, кто должен быть идущим за мною, но сильнее меня Святым Духом. Мое крещение в воде и покаянии он заменит крещением Духом Святым и огнем. Он очистит гумно свое и соберет пшеницу свою, а солому сожжет огнем».
Иисус об Иоанне особенно внимательно слушал и почему-то загадочно улыбался.
Иаков всегда хотел быть подобным Иоанну Крестителю: он не пил вина, не ел мяса, никогда не стриг волос, не купался при людях, не натирался благовониями. Пока старший брат странствовал, на него легла основная ответственность за благосостояние семьи. Еще при жизни Иосифа он был основным его помощником и рано стал известен не только как искусный мастер, но и как ревностный защитник веры. По закону подчинения старшим он не решался осудить брата за его склонность к путешествиям и непочитание семейных устоев. Иаков надеялся, что Иисус после многолетнего отсутствия одумается и, как старший брат, возглавит осиротевший отчий дом. Но ожидания семьи не оправдались. Едва примерив новые одеяния, ночью, не попрощавшись, Иисус исчез.
Из Галилеи Иисус направился на Иордан. Сандалии, сделанные из куска кожи с шеи верблюда еще Иосифом для себя, надежно защищали подошву, но ремни между пальцами и вокруг пятки совсем не защищали от песка, грязи и пыли. Однако опытный путник, привыкший к изнурительным походам, не замечал этого. По его лицу иногда скатывалась слеза, когда он вспоминал брошенную семью. Но непреодолимое сладостное чувство осознаваемого только им долга перед заблудшими в вере людьми направляло к осуществлению заветной цели. Покинув родной дом, Иисус словно сбросил оковы, которые стягивали духовную свободу. Не в родной семье, а здесь, под звездным куполом, в завораживающем лунном свете, под палящими лучами солнца, он ощущал себя сыном Всевышнего и отцом для ищущих истинного смысла в вере.
Уверенность в своем предназначении укреплялась тем сильнее, чем дальше он удалялся от своего отечества. Эта вера в себя магически передавалась окружающим. Его взгляд, улыбка, движение руки были значительны и проникновенны. Случайный попутчик, увлеченный его речью, обликом и заботливым отношением, неохотно расставался, когда их пути расходились. Он легко проходил эллинские поселения и места проживания самаритян; встречая его в облике иудея, провожали уже как своего земляка, хорошо знающего язык