тебе? – устало спросил я, силясь продрать глаза. Мужчина промолчал и робко улыбнулся. – Салфетку слюни подтирать? Слышь, ты только ебаната не включай, а то всякое бывает.
– Я знаю, как отсюда сбежать, – заговорщицки проблеял незнакомец.
– Это интересно. И как же, таинственный ты наш?
– Надо взять сушеный мышиный помет, засунуть его себе в рот и плюнуть в лицо стражнику.
– Ты сейчас, блядь, серьезно? – удивился я. – Сам так делал?
– Нет, – покачал головой мужчина. – Марсий делал и получил свободу.
– Покажешь на собственном примере? – улыбнулся я. Как пить дать, передо мной сидел слабоумный.
– Да. Сегодня сделаю и освобожусь. А ты останешься здесь, пока тебя не заставят в оргиях участвовать, или львы не задерут.
– Да и плевать. Главное, чтобы говно не класть себе в рот. А теперь свали отсюда и пойди подоебывай других, – отмахнулся я. – Мне поспать нужно и подумать над более здравыми вещами.
– Как знаешь, – хихикнул мужчина и поплелся в угол, где принялся с чем-то возиться. Не иначе, помет мышей искал.
Но даже сейчас мне не дали как следует обдумать сложившееся положение. Дверь заскрежетала и через несколько мгновений открылась, впустив в камеру двух рослых римлян с гладиями наперевес. Они подчеркнуто лениво обвели своими глазами камеру и остановились на мне. Первый воин, с коротким ежиком жестких волос, повелительно махнул рукой, приказывая подняться и следовать за ними. Я уже было собрался, но меня опередил любитель мышиного помета. Он, робко улыбаясь, приблизился к страже и затем резко плюнул в лицо ближайшему легионеру порцию пережеванного дерьма. Тускло блеснул меч, и странный мужчина рухнул на пол, заливая холодные плиты своей кровью. Я заскрежетал зубами и бросился к нему, отпихнув воинов к двери.
– Я… свободен, друг, – прохрипел мужчина, не переставая улыбаться. – Как и говорил.
– Ага. Кто же знал, что ты именно это имел ввиду, – грустно ответил я. – Надо было тебя отговорить, а я заперся и пытался свои проблемы решить.
– Ничего. Теперь я… свободен, – повторил узник и, тяжело вздохнув, закрыл глаза.
– Вставай. Тебя призывает император, – прокаркал стражник. Я повернулся к нему и подчеркнуто вежливо ответил.
– Иду. Только запомните одно. Вы, бляди, никогда не станете свободными, как он. Я это гарантирую.
– Как скажешь, – хохотнул первый и вытолкал меня из камеры. А на холодном полу остывало тело улыбающегося любителя мышей, ставшего свободным.
И вновь меня повели коридорами, долгими и нудными, как рассказы моей матушки о католической церкви, где праведники сидят на облачке и дудят в золотые свирели, а грешники сосут в Аду раскаленный хер. Тогда я и представить не мог, что увижу и Рай, и Ад своими собственными глазами. Но сейчас меня больше волновало другое. Какого черта императору так интересна моя персона?
Стража взяла меня в импровизированную коробочку и не позволяла