ни на что, впрочем, не надеясь.
– Не помню? – Полищук хрипло рассмеялся. – Да я ее и не знал никогда. Я эту рожу в первый и в последний раз видел. Мне мое начальство его представило, только имя назвать забыло. А я и не спрашивал. Мне велели – я сделал, лишних вопросов не задавал. Стеценко тот даже свидетелем не пошел, вынес я его из дела начисто. А что случилось-то, полковник? Для чего тебе эта история?
– Да убили этого Стеценко, вот восстанавливаю всю его жизнь, чтобы понять, кому он мог дорожку перейти, – ответил Хан полуправдой-полуложью.
– Ой, врешь, полковник, – Николай Федорович прищурился и вперил в Алекперова подслеповатые глазки, – ой, врешь. С какой такой поры полковники милицейские простыми трупами занимаются? Или Стеценко в большие люди вышел и олигархом заделался? Кем он был-то, пока его не грохнули?
– Работягой, квартиры ремонтировал, – пробормотал Хан.
Видно, бывший следователь Полищук из ума-то не совсем еще выжил, соображает быстро и четко.
– Ну вот, я ж говорю – врешь, – удовлетворенно изрек Николай Федорович. – А ну давай, спроси меня еще что-нибудь, я тебе все расскажу, ничего не утаю. Я эту контору знаешь как ненавижу? Да будь она проклята на веки вечные!
– Что так? – вскинул брови Хан.
Уйти от Полищука ему удалось только через полтора часа, старика словно прорвало, и он все не мог остановиться, рассказывая, как предала его служба, как отказалась от его профессионализма, опыта и знаний, как выперла его на пенсию, молодого, полного сил и желания работать, и как тяжело и долго он после этого болел, и в какую развалину он теперь превратился… Нет, все-таки Николай Федорович был слабоват на голову, а его точный вопрос оказался единственным проблеском ясного в прошлом ума.
Глава 10
Несмотря на то что Сорокины постоянно были готовы к общению с соседями, звонок Льва Сергеевича все-таки застал их врасплох. Ангелина Михайловна изучала купленный накануне альбом живописи эпохи Ренессанса, а Вилен Викторович с упоением предавался просмотру-прослушиванию записанного на видео концерта оркестра под управлением Зубина Меты. Ему не хотелось отрываться от своего занятия, поэтому, когда зазвонил телефон, он сделал жене знак взять трубку и выйти из комнаты. Ангелина послушно ушла разговаривать в кухню, но уже через пару минут ворвалась в комнату и возбужденно заговорила:
– Виля, собирайся, Лев Сергеевич нас приглашает.
Вилен Викторович с недовольным лицом остановил диск.
– Что случилось? Его ненасытная утроба снова проголодалась?
– Ну зачем ты так? – с упреком проговорила Ангелина Михайловна. – К нему сын приехал, он хочет нас познакомить.
В глазах Вилена мелькнул интерес.
– Какой сын? Леонид? Или… тот?
– В том-то и дело, что он не сказал! А вдруг тот?
Они быстро переоделись, сменив домашнюю одежду на более приличествующую случаю, и отправились к Гусаровым.
Едва войдя в комнату