произнес я, – представь, что это ты.
Я занес свою правую ногу и втер дымящуюся чертовку в бетонное покрытие ангара.
– Парни, хорош, хорош, все нормально, пускай Тони посидит в моем кабинете, а я пока смотаюсь за узкоглазым, – расталкивая ребят, проговорил Кислый.
– Босс, хорош нас успокаивать, мы не малые дети, и нам надоело, что этот тип тут трется каждый день и что-то вынюхивает, – прозвенел низкорослый.
– И если у него нет при себе жетона, то пускай катится ко всем чертям, – добавил второй.
– Вы не понимаете, кто это, – перестав бороться со своими парнями, сказал Кислый. – Если вы его ударите, он ответит выстрелом из своего кольта. Если вы решите наехать на него с помощью винтовки, он вернется и проучит вас из огнемета. Ну а если у вас завелся гранатомет и вы выпустите пару снарядов в этого чувака, – Кислый показал на меня, – то он заедет сюда на танке.
Вот почему Кислый был боссом у этих выскочек: в случае чего он знал, как урегулировать любой конфликт и подмазать, кого надо. Он никогда не лез на рожон, а, если уж пахло жареным, включал мозг.
– Даю тебе тридцать минут. И пускай твои парни умоются, больно у них лица чумазые, – сказал я, открывая стеклянную дверь в будку Кислого.
Спинным мозгом я чувствовал, как его парни недоумевали.
– Босс, ну дай я ему врежу, а? – прокряхтел гризли.
– Если ты ему врежешь, то будешь искать другой гараж.
За закрывающейся дверью раздались недовольные возгласы. Я упал на изрядно потертое кресло. Передо мной раскинулся рабочий стол Кислого. На нем лежала куча барахла – это был не стол, а мусорное ведро. Я приподнял взгляд и вонзил его в спины уходящих парней, которые, почувствовав это, повернулись, демонстрируя недовольные гримасы. Казалось, что этим ребятам не дали прокатиться на самокате или в самый разгар соревнования отняли футбольный мяч. Я вытянул ноги перед собой и откинулся на спинку кресла. Впервые за день мне не хотелось курить. Я сложил руки в замок и занес за затылок. Мне бы не помешало немного отдохнуть, поэтому я прикрыл глаза и вспомнил страстное тело Дейзи.
Эта девочка сейчас бы была кстати, она бы помогла мне снять напряжение, зажав мой ствол своим небольшим ротиком. Я сглотнул слюну.
Когда я первый раз передернул свой член, я осознал, что больше никогда не смогу себе отказать в этом убойном удовольствии. Мой первый опыт общения со своим елдаком открыл мне мир дикого кайфа, поэтому в тринадцать лет я завел себе двух подружек (одной было мало). Я насаживал их на свой шампур что было мочи. Член у меня тогда был твердый, как деревянная палка. Подружки были старше меня, и у них были сиськи размером со спелый гранат. Они не знали друг о друге, но, когда уличили меня во лжи, предложили устроить приключение на троих. Так, в четырнадцать лет я уже спал с двумя девочками одновременно.
К двадцати шести я бросил вести счет цыпочек, успевших попрыгать на моем поршне, но годом ранее число перевалило за сотню. В те годы я совал свой член куда ни попадя, разве что только не чистил им канализационные трубы, а так мой хер