что ей нужно, удерживая ее задницу, когда она начинает сопротивляться, выпуская когти и умоляя остановиться. Я довожу дело до конца и только потом отпускаю ее.
– Ужасно, как это может ему нравиться! Черт, черт! – она залепляет мне пощечину, сверкая глазами. – Я просила остановиться!
– Ничего ужасного. Дело в размере, отсутствии опыта и смазки, – не реагируя не бешенство блондинистой сучки, спокойно заявляю я. – Твоему мужу понравилось, поверь мне.
– Я хочу присутствовать. Я заплачу, сколько скажешь, Орсини.
– Нет, – категорично отвечаю я.
– А если я хорошо попрошу?
Лиззи скользит губами по моей груди спускаясь ниже, снимает презерватив и снова заглатывает. Черт, минет она делает куда лучше, чем все остальное. Через пару минут кончаю ей в рот, с хриплым стоном откидываясь назад. Она склоняется ко мне, ласкаясь, как кошка.
– Я смогла тебя убедить?
Смешная… Мной нельзя управлять с помощью секса. В моем случае секс – это или оружие, или достижение цели. Для собственного удовольствия я занимаюсь им крайне редко.
– Спасибо за шикарный минет. Но ответ преж… – я не успеваю договорить, потому что дверь в спальню распахивается с ноги. Резко вспыхивает свет, и, щурясь, я замечаю в дверях Лайтвуда с двумя парнями из охраны. Он в пальто с каплями дождя на плечах. Чертов ублюдок, не мог задержаться в Цюрихе? Светлые волосы всклочены, на лице застыла маска брезгливого отвращения.
– Генри, я уже ухожу, – вымученно улыбаясь, заявляет Лиззи, слезая с кровати и собирая свою одежду.
– Рик внизу, ждет тебя в ресторане. Я думаю, что он будет счастлив узнать, что вы наставили друг другу рога с одним и тем же озабоченным ублюдком, – не глядя на нее, убийственно-ледяным тоном, произносит Лайтвуд. Его свирепый взгляд прикован ко мне.
– Удачи, Дино. Было потрясно, – нервно хихикает эта идиотка, убегая из спальни.
– Вышли оба за дверь. – рявкает Лайтвуд, обращаясь к своей охране. Когда дверь за ними закрывается, Генри подходит ко мне и без предупреждения бьет кулаком в лицо. Раздается хруст, и кровь хлещет мне в горло, заливает лицо, стекая с подбородка. Я ударяюсь затылком об изголовье, понимая теперь как несладко пришлось Лиззи. На самом деле, я почти не чувствую боли, и когда следует еще один удар, я лишь насмешливо скалюсь разбитыми губами.
– Не угомонишься никак, да? Нравится идиота из меня делать? Сука! – ревет Лайтвуд, хватая меня за волосы. Стаскивает на пол, начиная пинать ногами в живот. Я по привычке отключаю сознание, наблюдая за происходящим со стороны, не испытывая боли в сломанных ребрах. Я безучастен, меня нет… Не мое горло он держит в своих мерзких пальцах, сжимая, перекрывая дыхание. Не меня резко швыряет в сторону и снова пинает, отбивая внутренние органы.
– Долбаная шлюха. Хочешь обратно в Германию? Хочешь? Я устрою тебе, мразь поганая, – изрыгает гнев и ярость Генри Лайтвуд. И снова град ударов, тяжелое дыхание садиста над самым ухом. Едва различимые