поутру с хозяйкой гостеприимной, принял он от неё суму малую, в которой и рушник с гребнем был хозяйкой положен, и туда же отправилась и шапка невидимка, да и платочек паутинка от существ лесных полученный, тож там местечко себе приобрёл.
– Ну, милок, вот тебе Бог, вот порог, выйдешь за изгородь, закрой глаза, да и произнеси волшебны слова, вмиг окажешься там где тебе и надобно, как тебя с утра учила, пока завтрак готовила.
– Благодарствую матушка Ягинишна, век твоей доброты не забуду.
– Чавой-то там век человеческий, мой кот чихнуть не успеет, как от тебя одна пыль останется. Иди, да поспешай. Голод не тётка, пирожка не поднесёт. А путь не дорожка в сад, быстро не приведёт! Прощевай соколик. Сумку перемётную береги, хоть и старая, как я сама, да может быть полезна, в дороге то всякое случается.
Сказав последние слова, Богиня пекельного царства, закрыла за собой дубовую дверь избушки и младшой брат поклонившись уже запертой избушке, повернувшись к изгороди, отправился обратно. Толкнув ногой доску медную изгороди, он как и прежде оказался за ней, на поле из костей человеческих. Куда не кидал взгляд сын человеческий с востока на запад, всё было усыпано останками бренными, закрыл он глаза и как учен был проговорил про себя: – Один в поле не воин, а путник. – взлетевший ветерок только коснулся его волос, а открыв глаза путник, вдруг осознал, что стоит он пред камнем валуном старым от времени, а за ним-то и разбегаются семь путей, семь дорог неведомых, во все стороны света раскинутых.
– Эх, кабы знать, с какой начать, так глядишь раньше срока и управился бы…
Загрустив, проворчавши сказал молодец.
– Если бы, да кабы, так во рту росли б грибы, был бы это уж не рот, а волшебный огород.
Тихий смешок, заставил присмотреться младшого брата внимательней к валуну древнему, испещрённого чертами и резами полустёртыми.
– Кто ты, назовись? А назвавшись, покажись, показавшись, проявись?
От волнения молодец, пробормотал складно, да ладно, не удалось голосочку отвертеться, открутится.
– Моховой, я. Неуч ты неуч. Глядь во мху, возле валуна сего. Нет чтобы старику поклонится, он ему ещё и тыкат да повелеват. Ишь невежа выискался, какой.
Парень вспомнил, что Моховой, это дух, ягодников который мучает, да не до смерти, а так помучит, помучит, да уму разуму научит. Знать от него лихого ждать не придётся. – Помыслив так, вздохнул юноша, расправил плечи, да и со всей учтивостью, валуну-то и поклонился, уважив старость.
– То-то. Вот он я герой каков, хоть не вышел ростком, да взял разумом.
На самом верху валуна вдруг, проявился показался, крошечный человечек. Буро зеленого цвета, одёжа надета, сам весь важный, да и выглядит отважно. Молодец-то и приметив его, снова уважил духа Мохового.
– Ну чего герой, горой встал, растерялся? Али путь искал, а теперь потерялся?
– Да, я тут путь ищу. Очень ужо надо мне. Ты бы мог одинокому путнику подсказать, куда путь держать?
Старичок,