как тут-бытие (или вот-бытие, или здесь-бытие). Тут-бытие находится в нерасторжимой связи с бытием как таковым, являясь его исторической («здесь-и-сейчас») реализацией, то есть само бытие исторически конкретизируется, или совершается в истории, в облике тут-бытия. (Отметим, что сопряжение Хайдеггером герменевтических проблем с проблемой историчности свидетельствует еще об одном моменте связи его философии с учением Дильтея.)
Помимо приведенного перевода («тут-бытие»), существует также еще один перевод хайдеггеровского термина Dasein – бытие сознания, который не столько точно соответствует немецкому оригиналу, сколько уже расшифровывает его смысл, являясь своего рода переводом-комментарием и буквально называя самое существенное свойство того явления, о котором говорит Хайдеггер. Этим свойством оказывается принципиальная нерасчленимость человека и бытия, поскольку человек являет себя в сознании, сознание есть способ его бытия, а бытие, в свою очередь, открывается только сознанию. Термин «бытие сознания», таким образом, равно подразумевает, что сознание бытийно, а бытие осознанно, то есть применительно к человеку бытие и сознание оказываются тождественными друг другу понятиями.
Как понимающее самое себя, бытие человека, то есть тут-бытие, подразумевает собственную принципиальную незамкнутость – оно есть прежде всего открытое бытие в том смысле, что оно всегда направлено на мир: человек не просто «есть», но он «есть в мире» (очевидно, что хайдеггеровская «открытость» тут-бытия соотносится с идеей Гуссерля об интенциональности сознания). Открытость мыслится Хайдеггером как чрезвычайно существенное, конститутивное свойство тут-бытия, которое в свою очередь определяет другое, не менее важное его свойство – устремленность к будущему. То есть тут-бытие не является чем-то окончательным и завершенным, оно находится в состоянии непрерывного становления, которое постоянно осуществляется за счет обращенности к будущему. Именно в процессе такого открытого, становящегося бытия в человеке совершается истина бытия, то есть бытие обнаруживает собственный смысл. По мысли Хайдеггера, истина бытия не есть нечто, внеположное человеку, к чему он может подойти, приблизиться, чем он может завладеть и т. д. – этими методами достигается только верное, правильное знание (то есть то, что имеет отношение к «сущему», к научному постижению мира). Истина же, о которой говорит Хайдеггер, вообще не является атрибутом знания, она принадлежит самому бытию (о настоятельной необходимости различать научную истину и истину бытия см., в частности, работу Хайдеггера 1942 года «Учение Платона об истине»), и как таковая она может только сама свершаться в человеке, который, в свою очередь, может быть только открыт ей, готов к ее свершению в нем самом. Таким образом, в системе Хайдеггера человек предстает как возможность истины свершаться, обнаруживать себя.
Для того чтобы понять, как происходит это свершение истины, необходимо осознать, что отношения «бытия»