пути.
Удивительно и то, что даже имевшиеся шлюпки были использованы не полностью: в первую сели 25 человек вместо 65, во вторую – 12 вместо 40. Более того, эвакуация началась лишь через 50 минут после аварии. Некоторые пассажиры продолжали играть кусками льда в футбол и не верили, что «Титаник» тонет, даже когда начали садиться в шлюпки. Паника началась, лишь когда корабль стал крениться на правый борт.
В первые шлюпки сажали исключительно женщин и детей, в последние – всех. Но этой спасительной соломинкой воспользовался далеко не каждый. Ида Страус покинула шлюпку и вернулась к мужу со словами: «Мы вместе жили, вместе и умрем». Супруги Страус сели в шезлонги и, держась за руки, просидели так до самого конца. Вдова Дэниела Марвина вспоминала, что ее 19-летний муж простился с ней «на минуточку», когда сажал ее в шлюпку, хотя ясно сознавал, что новой встречи не будет. На судне был француз чешского происхождения Навратил с двумя детьми. Он купил билеты на «Титаник» на последние деньги в приступе отчаяния, узнав, что жена, которую он боготворил, ему неверна. Когда началась паника, Навратил разбудил Мишеля и Эдмона и одел их потеплее. Перед тем как посадить детей в шлюпку, отец сказал им: «Передайте матери, что я навсегда принадлежу только ей». «Когда я вспоминаю об этом, – говорил через 85 лет профессор философии Мишель Навратил, – меня захлестывают чувства. Он знал, что умрет». Может быть, Кэмерону стоило снять фильм о ком-то из этих реальных пассажиров, а не о мифических влюбленных.
Некоторые пассажиры продолжали воспринимать катастрофу как романтическое приключение, даже когда судно сильно накренилось на правый борт и начало зарываться носом в воду. Леди Гордон сидела в шлюпке и стонала: «Пропало мое прекрасное вечернее платье». Брюс Исмей опять не вовремя вспомнил, что он главный, и стал отдавать направо и налево дурацкие приказы. Затих он лишь после того, как один из офицеров в сердцах послал его куда подальше. Исмей направился к шлюпкам и, улучив момент, юркнул в одну из них. Едва добравшись до берега, он отдал новый приказ: прекратить выплату зарплаты выжившим членам команды «Титаника». Нет корабля – нет и денег.
Самому богатому человеку на борту «Титаника», Астору, позже приписывали и самое героическое поведение. На предложение сесть в шлюпку он якобы ответил: «Ни один мужчина не должен садиться, пока не сядут все женщины и дети». Однако оставшийся в живых после катастрофы офицер Чарльз Лайтоллер утверждал, что Астор пытался сесть в шлюпку вместе с женой, ссылаясь на то, что она беременна и за ней требуется присмотр. Лайтоллер не пустил его, и Астор смиренно отошел.
На берегу он мог купить не только «Титаник», но и весь флот «Уайт Стар Лайн» и ее конкурентов. Здесь он не мог ничего.
Вопреки сложившемуся мнению, нашедшему отражение и в фильме Кэмерона, пассажиров третьего класса скорее всего не запирали на нижних палубах. Более вероятно, что в панике просто не открыли большую часть раздвижных ворот, которые во время рейса были закрыты. Многие пассажиры