от этих должностей. В монархии они являются свидетельством чести, своеобразные правила этой чести требуют, чтобы человек принимал их лишь тогда, когда это ему угодно, и в таком виде, в каком это ему угодно.
Покойный король Сардинии наказывал тех, которые отказывались от должностей и службы в его государстве. Сам того не сознавая, он действовал в духе республиканских идей. Впрочем, приемами своего правления он достаточно доказал, что осуществление этих идей не входило в его намерения.
Второй вопрос. Заслуживает ли одобрения правило, согласно которому можно обязать гражданина занять в войске место, низшее по сравнению с тем, которое он там занимал прежде? В Риме воину часто приходилось служить под начальством человека, который год тому назад был его подчиненным. Это потому, что республиканская добродетель требует постоянного самопожертвования во всех отношениях ради государства. Но в монархическом государстве честь, истинная или ложная, видит в этом несовместимое с ее правилами унижение человека.
В деспотических государствах, где равно злоупотребляют и честью, и местами, и рангами, с одинаковой легкостью превращают государя в батрака и батрака в государя.
Третий вопрос. Следует ли соединять в руках одного лица исполнение гражданской и военной должности? В республике надо их соединять, а в монархии разделять. В республике было бы опасно превращать армию в особое сословие, отличное от гражданского, а в монархии не менее опасно было бы соединять исполнение обеих этих должностей в руках одного и того же лица.
В республике люди берутся за оружие лишь в качестве защитников законов и отечества; человек становится на некоторое время солдатом именно потому, что он гражданин. При наличии же двух различных сословий каждому, кто, состоя в армии, продолжал бы считать себя гражданином, могли бы дать почувствовать, что он не более как солдат.
В монархиях военные стремятся только к славе или по меньшей мере к чести или богатству. Таким людям отнюдь не следует поручать гражданских должностей; необходимо, напротив, чтобы гражданские власти обуздывали их. Недопустимо, чтобы одни и те же лица обладали одновременно и доверием народа и силой, позволяющей злоупотреблять этим доверием.
Посмотрите, как опасаются возникновения обособленного военного сословия в государстве, где под формой монархии скрывается республика[26]; там воин не перестает быть гражданином и даже должностным лицом, дабы оба эти качества служили залогом его преданности отечеству и постоянно напоминали ему о его обязанностях.
Разделение должностей на военные и гражданские, произведенное римлянами после падения республики, не было делом произвола. Оно явилось следствием изменения римского государственного строя; оно соответствовало природе монархического правления; дело, начатое при Августе[27], должны были завершить последующие императоры для обуздания военного правления.
Прокоп, соперник Валента в борьбе за императорскую власть, совершенно