Кирилл Кириллов

Земля ягуара


Скачать книгу

нагруднике, кемарившего в деревянной будке, он проскользнул за ворота и погрузился в толпу.

      К этому времени почти все лавочники уже выставили свой товар и громко расхваливали его на все лады, зазывая покупателей. Некоторых, что на вид побогаче, они хватали за полы длинных красных кафтанов и дорогих шуб и, призывно голося, тянули в лавки. Те отпихивались, грозили пудовыми кулаками или плетками-многохвостками, выразительно бросали руки на эфесы сабель, но дальше угроз дело не шло.

      Тоже загадка. Попытайся у них на родине какой торговец ухватить за полу благородного дона, мигом оказался бы в канаве с разбитым носом, потому как не марают о простолюдинов благородную сталь. А эти только ругаются. Витиевато, но беззлобно.

      Еще неделю назад мальчик не понимал ни слова из этого варварского языка, но теперь слегка освоился и знал, что сом – это огромная рыба, шевелящая длинными усами в рыбном ряду. Квас – тягучий, играющий в носу пузырьками напиток, а пирог – такой вкусный комок перемолотого мяса, запеченный в тесте.

      Пироги добывать было легче всего. Достаточно подкрасться к прилавку следом за каким-нибудь покупателем, охочим поторговаться, притворившись, будто помогаешь взрослому. Слово «слуга» паренек не мог произнести даже про себя! Пока идет торг, надо сделать быстрое, почти неуловимое движение рукой. И вот уже теплая добыча, источающая аппетитные запахи, припрятана под накидкой, а резвые ноги уносят ее за многочисленные палатки и сараи.

      Его еще ни разу не ловили, но иногда не везло. Пироги попадались с какими-то распаренными скользкими корнеплодами – редкая гадость, а иногда и с требухой. Пахли они почти так же, как мясные, да и на вкус, наверное, мало отличались, но от вида синеватых прожилок на изломе его выворачивало наизнанку.

      Тонкие точеные ноздри мальчика уловили разносимый ветром крепкий мясной дух и запах свежей сдобы. Тело взмолилось о еде, горло перехватил голодный спазм, рот наполнился слюной. Нет, успокоил он себя, не сейчас. Сначала надо посмотреть, что тут и как, наметить пути отхода, да и вообще оглядеться.

      Поправив накидку, мальчишка двинулся к площади, где высился столб с привязанными к нему ленточками и гудела толпа. Судя по крикам и улюлюканью, на вытоптанном в центре круге давали представление заезжие актеры.

      Протиснувшись сквозь грубые холщовые штаны и толстые зимние юбки, ребенок остановился в первом ряду. За веревочкой, натянутой в качестве ограждения, прохаживался худой Арлекин в однорогом колпаке с бубенчиком. Высоким, резким голосом он безостановочно шутил, причем довольно скабрезно, судя по хохотку мужчин и густому румянцу на щеках женщин. Иногда, не замолкая, этот человек вставал на руки и проходил так с десяток пальмо[4].

      Потом он завертелся на месте колесом под звон собственных бубенчиков, иногда замирал, встав на одну руку и циркулем растопырив худые мускулистые ноги. В такие моменты зрители ахали особенно громко.

      Чуть поодаль огромный голый по пояс детина с гладко выбритой головой