и учили на курсах космоэнергетики, я представил падающий с неба золотой луч, в котором находится и пациент, и я. Затем мысленно произнес необходимый пароль: «Будда, Будда, открываю канал Фарун-Будда для очищения, лечения и защиты. Будда, Фарун-Будда, Фарун-Будда, Фарун-Будда…» По спине сразу же пробежал легкий холодок – это значило, что космический канал открылся, и сейчас к лечению Багратиона приступили разумные космические силы. Через несколько минут князь, неожиданно зевнул и, склонив голову, заснул, причем впервые за последние дни без стонов.
– Слава богу, – глядя на спящего Багратиона, – перекрестился Говоров, – кажется, ему полегчало.
…За два дня мы добрались из Сергиева Посада через Александров в Симу. Тряска снова растревожила рану Багратиона. Но жара уже не было. Посланные вперед Брежинский известил хозяев поместья о прибытии раненного Багратиона. На подъезде к селу крестьяне, чтобы уменьшить тряску экипажа, устлали дорогу соломой, а за несколько верст до села усадили раненного на портшез и несли на руках. Вот показался на холме двухэтажный дом с мезонином с двумя флигелями, окруженный прекрасным парком – имение Бориса Голицына.
К этому времени мы ехали уж не в одинокой карете, а следовали во главе целого поезда. Присоединившиеся к нам генералы и адъютанты рассказывали, что ранение Багратиона произвело угнетающее впечатление на наших солдат. Они ещё упорно дрались, но уже стало сказываться утомление длительным боем. Французы же, наоборот, усилили натиск. У наших кое-где началось замешательство. Однако, ситуацию спас командир 3-й пехотной дивизии, генерал-лейтенант Коновницын, принявший на себя командование войсками вместо Багратиона. Вначале он восстановил порядок, затем отвёл войска метров на 600 от флешей на восточный берег Семёновского оврага. Здесь он быстро установил артиллерию, выстроил пехоту и кавалерию и окончательно остановил наступление французов.
К моменту приезда в село Симы с нами были генерал-майор Оленин (сослуживец Багратиона во время польского и италийского походов), раненный командир 11-й пехотной дивизии генерал-майор Бахметьев, адъютанты – подполковник Семен Брежинский, ротмистр барон Бирвиц, штаб-ротмистр князь Меншиков. Помимо этого, с нами ехали служащие канцелярии Второй армии: экспедитор титулярный советник Саражинович, казначей коллежский регистратор Ченсирович, врачи Говоров, Гильдебрант и главный медик Второй армии надворный советник Гангарт, а кроме этого отставной майор Котов, подпоручик Чевский, камердинер Иосиф Гави, пять крепостных, двое наемных слуг, два повара, два унтер-офицера при обозе и двенадцать человек «разного рода служителей». Толку от всей этой братии было немного, зато шуму и гаму предостаточно.
…Первыми, встречая нас, из господского дома выбежали лакеи. Потом горничные в темных платьях с белыми чепцами. И, наконец, показалась грузная горбоносая женщина – княгиня Анна Александровна. Увидела князя и разрыдалась. Багратиона внесли