влагой глазами и понял: больше мне здесь делать нечего. Они сделали для меня то, что могут сделать только настоящие друзья. Да и то, наверно, не все. Фей, сказав мне эти несколько слов, тем самым преступила через треть пунктов своего контракта и подвергла серьезной опасности свою жизнь. Когда в корпорации об этом узнают, ее объявят предателем и церемониться с ней никто не будет. Мне хотелось сказать ей, что она очень хороший человек, но делать этого я не стал, а просто посмотрел ей в глаза. Она поняла. С коллекционной бутылкой все тоже было ясно. Она стала своеобразным знаком прощания со мной. Мы, все трое, прекрасно сознавали, что стоим теперь по разные стороны от незримой черты, разделившей наши жизни. У них будет хорошая, стабильная, может, даже счастливая жизнь, а у меня…
– Дэвид, ты не должен никому говорить. Никому. Я…
– Фей, это лишнее. Спасибо за все и… прощайте.
Выйдя на улицу, я все же взял себя в руки, хотя должен был трястись от страха, как любой нормальный человек, узнавший, что его досье рассматривает служба внутренней безопасности могущественной корпорации.
«Запрос. По полной форме. Что означает тщательную проверку. Тщательную, Дэвид. Очень плохо. Может, стандартная проверка? Не похоже. Скорее всего, они добрались до моего настоящего прошлого. Если это так…»
Я принял слова Фей на веру не потому, что был доверчивым малым или меня так легко испугать. Совсем нет. Дело в том, что мое прошлое в некоторых его узловых моментах выглядело для меня самого настолько страшным и загадочным, что…
Глава 2
Я старался идти, не привлекая к себе излишнего внимания. Если меня ведут агенты службы безопасности, то пусть думают, что я гуляю. Зашел в бар, принял рюмочку-другую, перекинулся парой слов со знакомыми и пошел дальше. Что еще делать молодому и здоровому парню, у которого впереди два выходных дня?
«Выходные дни». Смешно звучит. Как все изменилось за десять минут. Моя судьба, жизнь, даже само понятие «выходной день».
Чувство тревоги, пока я шел в шумной, суетливой толпе, постепенно притупилось. Страх не исчез, но, перестав туманить мозг, придал мыслям живость, а сознанию – остроту мышления.
«Сразу хватать и допрашивать не будут. Сначала они должны прощупать окружение подозреваемого, его связи. Понять, насколько он опасен как личность. А вдруг это все-таки стандартная проверка? Выборочная? Может, я просто перегибаю палку? Ведь в корпорации я не так давно. Хм. Да, я согласился бы с этим, если бы не мое прошлое… Надо исходить из худшего варианта».
Я оглянулся в поисках бара или кафе. Для начала все обдумать и взвесить, а потом решать. Без суеты.
Бар оказался в двадцати метрах. Заглянул в него, увидел почти пустой зал, зашел. Сделав заказ, сел за свободный столик, в самом дальнем углу зала. Быстро обежал глазами помещение. Одинокая женщина лет сорока со стаканом коктейля, парочка воркующих влюбленных и шумная, не совсем трезвая компания из трех человек. Последние громко, даже с каким-то болезненным надрывом спорили о недавних Королевских гонках. Такое претенциозное название имели