раза в неделю приходил на три поточных лекции, потому что всю практику вполне официально вели ассистенты, то получается, что по сравнению с топ-менеджерами большинства коммерческих фирм моя зарплата была еще выше. Топ-менеджеры, хоть и номинально, но должны были присутствовать на работе полный трудовой день, в то время, как я пять дней из семи мог делать всё, что хотел.
– Игорь Владиславович, – говорит мне Сучанских с характерными для нее бархатными интонациями. – Вы еще не сделали программы для магистров?
– Нет, Зинаида Максимовна, – признаюсь я. – Вчера, правда, почти подготовил одну из них, по истории и методологии экономической теории, но это дисциплина легкая и в принципе мне знакомая. А вот что делать с программой по современным проблемам экономики, я пока ума не приложу. В госстандарте по ним указано такое, что просто вообще…
– …Ну, вам придется срочно решать этот вопрос, Игорь Владиславович, потому что наша Марина Галеевна Аскерова завтра вечером должна уезжать в Москву…
– …Завтра? – моему изумлению нет предела. – Но меня никто не предупреждал об этом, и вообще само задание я получил только вчера. Нет, Кейсана, конечно, сказала мне, что всё вроде как нужно уже сегодня, но вы же понимаете, что это звучит несерьезно. И к тому же у нас всегда так говорят, по любому поводу…
– …В данном случае повод исключительный. В министерстве ее уже ждут. Если в четверг программы не будут представлены москвичам, потом у нас начнется разбор полетов, кто и почему сорвал лицензирование специальности, и крайнего найдут очень быстро. Не доводите до этого, Игорь Владиславович, прошу вас.
– Ладно, понял, Зинаида Максимовна. Спасибо за информацию, а то бы я и дальше не слишком торопился…
– …Торопиться надо изо всех сил! У Марины Галеевны есть ваш телефон; она вам сегодня позвонит, и вы с ней договоритесь, где и когда вы встретитесь.
Сучанских сворачивает в направлении деканата, а я в этот момент думаю о том, как несправедлив к ней был все последние шесть месяцев. Если бы она хотела меня подставить, она бы, конечно, сейчас ничего мне не сказала.
Я смотрю ей вслед и не могу отделаться от мысли, что маленький рост, неказистая внешность и располагающий певучий голос настолько часто скрывают под собой гремучую смесь железной хватки и тайных плотских желаний, что поневоле задаешься вопросом, почему так происходит. Если верить бывшим коллегам Зинаиды Максимовны, своих трех сыновей она в детстве держала в ежовых рукавицах и нередко лупила их ремнем, а на работе в то же самое время крутила роман с каким-то местным красавцем-мужчиной, за которым бегали еще очень многие институтские леди, но ей удавалось настолько опережать в данном вопросе своих конкуренток, что несколько женщин с другой кафедры даже собирались ее за это подкараулить и избить. Подумать только, что в советском институте могли кипеть такие поистине шекспировские страсти! «Ладно, – спохватываюсь я, – хватит глазеть! Если