сразу ищи себе покровителя. Он будет о тебе заботиться и после отчисления возьмет к себе.
– Понятно, – задумчиво кивнула я. – А если я смогу обучиться магии, что меня ждет?
– Ты ничего не поняла, – возмутился парень. – На Лемурии все террийцы – рабы. Тебя ждет рабство.
Глава ВТОРАЯ.
Мы с минуту молча смотрели друг на друга.
– Какое рабство, если вы открытые, справедливые и демократичные?
– Какие? – смутился парень. – Демократичные – это как?
– Относитесь ко всем как к равным, уважаете право выбора…
– Да, – гордо кивнул он, – мы демократичные к тем, кто полезен сообществу. Но вы, террийцы, бесполезные. В вас совсем нет магии, поэтому мы демократично предоставили вам выбор – пойти в услужение покровителя. Сама Королева показывает всем нам пример своей демократичности – у нее рабынь около десятка.
– О каком выборе идет речь, – прервала я его торжественные речи, – если в итоге все землянки становятся рабынями?
Он хохотнул:
– Никак не привыкну. У нас "землянка" – это ягода, потому мы вас террийцами зовем. Привыкай и переучивайся. У нас нет молний на одеждах, липучки, сотовые, жвачки – это все другой мир. Тебя никто не поймет. Говори так, словно ты совершила скачок в прошлое. Так будет меньше путаницы.
– Я спрашивала про выбор! – напомнила я, возвращая к своему вопросу.
– Выбор, я помню. Раньше всех террийцев умертвляли.
***
Он ушел, а я осталась лежать. За окном темнело, в моем сознании тоже. В коме я или под наркозом, но выйти из этого бреда не могу. Видимо меня как следует шандарахнуло. Это если верить словам парня, порожденного моим больным мозгом, потому что есть альтернативные варианты: авария, упал столб, раскатало катком, кто-то сзади ударил битой по голове. Мало ли. Возможно, мама и папа сидят сейчас в реанимации, держат меня за руку и молятся, чтобы я пришла в сознание.
Я пролежала всю ночь не меняя положения, между сном и бредом, между поиском сознания и абсолютным отчаянием. На рассвете мне в голову пришла мысль, принесшая облегчение: я должна умереть здесь. Если я погибну здесь и сейчас, откажусь продолжить это наваждение, то в реальности произойдет… что-то произойдет – или я очнусь, или умру. Зато это состояние будет конечным.
Я встала, оглядела еще раз полупустую комнату и ванную. Подошла к окну, из которого открывался чудесный вид на парк с естественным озером, и окно моё находилось на уровне четвертого этажа. Я оглядела раму, подергала створки, но из трех окон открылось только одно, находящееся в ванной.
Встав на узкий подоконник, посмотрела вниз. Ветер раздувал белый балахон, откидывал спутанные волосы с лица и отговаривал запахом цветущих деревьев, свежестью утреннего тумана и едва уловимым привкусом солнечных лучей. А внизу темнела булыжная дорожка и сырая, еще не согретая солнцем лужайка.
Последний раз взглянула на рассветное небо и прыгнула вниз.
Если бы я не взвизгнула, то вполне возможно лежала бы на булыжниках окончательно