Одно время я боялась, что отец поверит ему.
– Поверит, что ваши братья виноваты в том, что произошло в колониях? – осторожно уточнил Рик.
– Этого не могло быть! Ни один Бикфорд никогда…
– Ни один Бикфорд, никогда… – эхом повторил Рик, – это очевидно, Эдит. По крайней мере, для меня. Кто бы не выдал нас французам, это были не Артур и Генри.
– Значит, это был он, – спокойно сказала женщина. Если она и волновалась, то это выразилось лишь в том, что Эдит поглубже запахнула шаль.
– Вы сами сказали, точно мы этого знать не можем, – возразил Рик.
– Ваши возможности больше моих… – бросила она, глядя в сторону. Рик понял ее. И даже не стал делать вид, что не уловил намека.
– Конечно, я могу провести расследование. Собственно, я для этого и приехал.
– И вы поделитесь результатами? Со мной?
– Вы уверены, что хотите этого? – мягко спросил Рик, – правда может ранить очень больно.
– Ничего, потерплю. Эти раны обычно заживают, – усмехнулась Эдит, – а вот ложь – это яд. От него можно умереть куда вернее.
С минуту они молчали, слушая, как шумит в акациях вечерний ветер.
– Хорошо, – сказал, наконец, Рик, – вы узнаете правду. Какой бы она ни была.
– Слово?
– Слово.
Неожиданно женщина улыбнулась, остро напомнив ту непосредственную девушку, которую Рик узнал на Ямайке.
– Можно ли верить вашему слову, капитан? Ведь вы не Бикфорд. Для нас сдержать слово – вопрос чести, а вы… Вы ведь кое-что обещали мне в нашу прошлую встречу. И где же моя испанская собака?
Рик невольно улыбнулся в ответ.
– Простите, Эдит. Просто она мне не встретилась на жизненном пути… – он беспомощно развел руками и молодые люди рассмеялись. На берегу пруда, в сгущающихся сумерках и все быстрее наползающем тумане смех этот прозвучал странно. Пожалуй, стороннему наблюдателю они могли бы показаться парочкой неуместно жизнерадостных привидений. К счастью, поблизости никого не было.
– Я прощу вас, капитан Рик, – кивнула Эдит, – но только в том случае, если это слово вы сдержите.
– Я сержу его как Бикфорд, – искренне поклялся Рик.
– Будьте осторожны. Слова Ричмонда о поединке – не пустая угроза, – добавила Эдит, – он и в самом деле может вас вызвать. У него уже было пять или шесть дуэлей, и все они закончились плохо для его противников. Он учился фехтованию у самого Торсона.
Рик кивнул, но тотчас выбросил ее предостережение из головы. Угроза дуэли сейчас беспокоила его меньше всего. Когда Рикович только появился здесь, шпага в его руке была лишь немногим опаснее кочерги… но с тех пор он успел это исправить, и, не без оснований считал себя неплохим фехтовальщиком. А то, что «неплохого фехтовальщика» и настоящего мастера разделяет пропасть, ему еще только предстояло узнать, заплатив за самоуверенность изрядной порцией собственной крови.
Первый завтрак в доме Бикфордов подавали в восемь, прямо в спальню. Как правило, это был чай с молоком, гренки