старше меня, но, как все кавказцы, имел раннюю седину, а разговаривал с легким акцентом. Это был очень грамотный и тактичный человек, обладавший к тому же тонким чувством юмора. Меня он называл просто: дохтур.
– Что здесь творится, – раздался его спокойный голос, – дохтур, что с вами собираются сотворить эти архаровцы?
«Дед» и навигатор оторопело застыли, один с ножницами, а другой с фотоаппаратом. И тут я, как незаслуженно обиженная собака, воем выражающая свою боль и обиду хозяину, взвыл:
– Что же это вы меня так? Не успели прийти, а уже оставляете! Да еще бороду сбриваете, чтобы на паспорт фото сделать!
Виктор Бисаевич в недоумении уставился на меня:
– Ничего не понимаю, кого оставляют, какой паспорт, при чем здесь ваша борода?
Я начал сбивчиво рассказывать и про радиограмму, и про замену, и про все остальное. Пока я изливался возмущением старшему перехода, «дед» и навигатор куда-то испарились. И тут, видя совершенно недоумевающее лицо старшего перехода, я начал кое-что понимать: до меня медленно стала доходить суть очередного розыгрыша и все еще продолжающийся столь откровенный процесс моего оморячивания.
– Вот черти, – восхищенно сказал он, – это же надо, даже радиограмму сочинили. Ну, дохтур, с тебя причитается. Вечером придем твою спасенную бороду обмывать.
Он дружески похлопал меня по плечу и вышел за дверь. Я теребил начавшую чесаться опять бороду и облегченно думал, что в Мозамбик я приду настоящим мореманом.
Рыбалка
В старые добрые времена, как гласит история, все дворцовые интриги разборки разрешались с помощью шпаги, кинжала и, конечно, яда.
Самым опасным было последнее, так как от шпаги и кинжала можно было отбиться, а от яда – вряд ли, хотя было одно средство – подставить кого-нибудь вместо себя. Сначала это была любимая собака, затем – слуга, жена, друг, и уж совсем недавно эту миссию возложили на врача. Он должен был первым снимать пробу с еды хозяина. К сожалению, эта дурная привычка – заставлять врача первым снимать пробу – докатилась и до наших дней.
Я был врачом – хирургом, прикомандированным для медицинского обеспечения гидрографического судна «Андромеда». Мы шли в Мозамбик, где без нашего присутствия эта разваливающаяся африканская страна просто не смогла бы двигаться дальше по пути прогресса. Стоял июль месяц. Тропическое солнце жарило нещадно. Мы уже по несколько раз облезли и, загорев опять, выглядели, как свежие, хорошо испеченные булочки. Иногда, а это бывало нечасто, наша «Андромеда» замедляла ход, чтобы дать экипажу возможность отдохнуть и половить рыбу. Все свободные от вахт доставали свои снасти, и начиналась рыбалка.
Вообще, рыбалка – это целый ритуал со своими законами, условностями и принадлежностями. Здесь кроме оснащения обязательно должна присутствовать удача, потому что рыбацкое счастье дается один раз и на всю жизнь. Я был обделен этим счастьем. У меня обязательно путалась леска, и бывшие еще