побелели, когда она продолжила:
– Это все – призраки. Говорят, они убили за один короткий миг десять сотен мужей. Так же говорят, что совсем скоро они придут и сюда.
Служанка перевела на Лею глаза, в которых застыл страх. Девушка содрогнулась. Пытаясь успокоить и себя, и прислугу, она, широко улыбнувшись, произнесла максимально уверенным тоном:
– У нас есть защитники! Армия правителя сильна, а его военачальники – дальновидны и хитры. Я уверена – ни один из этих призраков даже не сможет приблизиться к границам. А что касается тех якобы погибших воинов, думаю, это ложная информация, дабы испугать всех нас.
Прислуга, сохраняя молчание, посмотрела на свою госпожу. Их лица выражали такую озабоченность, словно перед ними стояло душевно больная девушка. Это задело Лею, она, выпрямившись во весь свой довольно высокий рост, строго, пытаясь скопировать взгляд отца, сказала:
– Не смейте разводить панику! Это – всего лишь чьи-то уловки, чтобы ослабить нас.
Не дожидаясь ответа, Леа прошла мимо служанок, покидая свою комнату. Лишь скрывшись от прислуги, девушка могла чуть расслабиться – ее руки тут же затряслись, а тело окатило противной слабостью.
Ей было страшно.
Но она не имела права показывать свой страх.
Шумно, с жадностью вдохнув теплый воздух, доносившийся с открытых окон, Леа направилась к единственному человеку, который мог успокоить ее и дать ей силы.
Отец.
Но в этот раз Фредек не принял свою дочь. Окруженный своими военачальниками и воинами, среди которых были Эрно и Джерго, правитель был занят тяжелыми беседами, суть которых заключалась лишь в одном – как справиться с врагом. И в этом разговоре для Леи не было места. Ей оставалось лишь молчаливо, терзаемой нехорошими мыслями, смотреть на плотно закрытые двери зала, за которым решалась судьба людей.
Сколько так Леа простояла – она не знала. Что-то тяжелое опустилось на голову, давя ее и не позволяя уже спокойно мыслить. То была тревога – беспощадная, отнимающая радость. В эти мгновения Леа почувствовала, словно это было озарение, словно кто-то шепнул ей, – случится страшное, непоправимое.
И когда из зала вышел Эрно и подошел к ней, твердым голосом успокаивая ее, говоря, что они знают, как убить призраков, это уже не могло успокоить девушку. Светловолосая красавица кивала головой, глядя доверчиво-печальными глазами в прекрасное, утонченное лицо мужчины, ловя каждое его слово, но внутри, там, где поговаривали, спрятана душа, Леа знала – миру не быть. На прощание воин увлек девушку к дальней стене и поцеловал – мягко, вкладывая в поцелуй обещание. Леа попрощалась с Эрно, едва сдерживая нахлынувшие слезы.
Такой ее и застал отец – одинокой, с покрасневшими глазами. Правитель подошел к дочери и обнял ее за напрягшиеся плечи.
– Все будет хорошо, Леа.
Слова Фредека – мудрые, с нотками теплоты – так же не возымели никакого действия на молодую красавицу.