не глядеть в горящие жадным желтым огнем глаза Фредди. Доев, он поставил кастрюлю в мойку.
– Хороша твоя бабушка, – мрачно сказал Фредди. – Жаль только, что она варила так мало клейстера.
– А вот что я теперь буду делать? – пригорюнился Мэй. – Без клея? Обои на слюньках фигачить?
– Белить потолки, – подсказал масковещательный голос.
– Белить потолки, – как попугай, повторил Брайан.
– Потолки! – загорелись уже синим, неоновым светом глаза Фредди. – Дай побелю! Ну, пожалуйста! Я ведь умею! Наверное.
– Неси известь, – пожал плечами Брайан. – Тогда и.
– Сейчас, – засуетился Фредди. – Я мигом! Я знаменитый бельщик… белочник…
– Белк, – отрубил Мэй. – Беги за известкой.
Фредди унесло.
– Таперича, когда этого надоедалу сплавили… – прозвучал таинственный голос.
– Мы откроем писчебумажный магазин! – радостно закончил Мэй.
– Это не послужит вам оправданием, – сурово отозвался маскопродавец. – Отнюдь. Мы сделаем адскую смесь и нальем ему в ведро, чтобы дармоед приклеился к потолку. Вот тогда мы все здорово похохочем!
– Похохочем! – обрадовался Мэй и принялся действовать, действовать и еще раз действовать.
Первым делом он сбегал в «Шинок», выпросил у Фила на вынос здоровенную бюргерскую кружку «Двойного», влил ее в ведро с приготовленной для извести водой, плюнул туда, посыпал сверху мелких бумажек и, чтобы лучше мылилось, выдавил туда же полтюбика клея «Феникс». Сделав свое черное дело, он сложил руки на коленях, как примерный астроном, и принялся ждать.
Через пятнадцать минут появился и сам виновник торжества. Кряхтя и посапывая, он тащил на плече мешок.
– Это чево? – глупо спросил Мэй, так как уже успел подзабыть, за чем же, собственно, посылал рабочего человека. Фредди молча взял мешок за нижние концы и перевернул, высыпав на пол всю известку. Брайан тихо пискнул, но Фредди показал ему ладонь, сказал:
– Спок!
И скоро-скоро закидал всю известь в ведро – ни крошки не осталось. Брайан уже пожалел, что сделал гадость другу, и постарался предупредить его:
– Пст!
– Че? – обернулся Фредди. – Никак, ты тоже хочешь побелить? Понимаю. И поручаю тебе право первого мазка! – и он втиснул ему в руки объемистую кисть. – Валяй!
– А то! – молодецким фальцетом сказал Мэй, окунул кисть по уши в ведро, подставил стремянку и, влезши по ней, храбро мазнул кистью по потолку. Нетрудно догадаться, что кисть моментально прилипла. Мэй трусливо заметался по лестнице, но так как она была коротенькая, он довольно быстро оступился и повис, нелепо суча ногами. Стремянка сделала «скирр» и упала.
– Повеселился? – сухо осведомился Фредди, отбросив окурок сигары. – Слезай, Пикассо. Полезай вниз, говорят тебе!
Но Мэй беспомощно раскачивался на кисти, не решаясь отпустить руки.
– У меня страховки нет, – наконец жалобно сказал он.
– У меня тоже, – сварливо сказал