звали Иван Михайлович. Он был военным пенсионером, бывшим прапорщиком. Водка делала своё дело, тем более, Максим пил совсем мало, только для вида. Постепенно Михалыч разговорился, а Максим, наводящими вопросами, подвёл его к интересующему его джипу и его хозяину. Оказалось он давно присматривается к этой компании. Бывший прапорщик, вылил себе в стакан остатки водки, выпил, закусил и продолжил:
– Ты знаешь Максим, это конченые отморозки. Ездят пьяные, или обколотые. Гараж у него большой, в одной половине машина стоит, а вторая как комната оборудована, даже диван есть. Приезжают ночь-полночь сигналят, орут, баб привозят. Что они с ними там делают, я не знаю, только часто визг слышно, хотя и далеко от сторожки. А впрочем, что тут знать, конечно, трахают их по очереди, бабу то обычно одну привозят, а их трое.
– И не хрена с ними не сделаешь, – продолжил он, закурив, – хозяин гаража сынок главы района. Друзья у него тоже не простые, точнее папаши ихние, сами то дерьмо, ничего собой не представляют. Напарник мой попытался возмутиться и что, вылетел отсюда, на следующий день. Председатель прибежал губёшки трясутся, тьфу. Не лезьте к этому гаражу, близко не подходите. Раскудахтался.
Михалыч замолчал, о чём-то задумавшись, потом затушил догоревшую до фильтра сигарету в пепельнице и с горечью продолжил:
– Вот скажи мне, могло такое быть при коммунистах? Да, чёрт с ними, с коммунистами, они давно были. Хотя бы при Путине могло такое быть? – он впился в Максима тяжёлым взглядом, а потом неожиданно махнул рукой:
– А, всегда у нас в России были баре и холопы. И при коммунистах и при демократах. Всегда так было, одним можно всё, а другим можно только пахать на них и не вякать. Нет для таких господ никакого закона, не существует, – он опять полез за сигаретой.
– Ладно, Михалыч, – Максим поднялся, – пойду я, поздно уже. Удачи тебе, спокойного дежурства.
Придя домой Максим задумался. Со слов сторожа, компания была очень подозрительная, но как доказать, что они убили его сестру. Рассказать о них следователю, это его работа пусть собирает доказательства. Бабушка Наташа вышла из своей комнаты, после похорон Светы, она почти совсем не вставала с кровати.
– Максим, – тяжело дыша, обратилась она к внуку, – Свету нашу уже не вернёшь, а тебе нужно жить дальше. Я вижу, что тебя, что-то гложет, ты, наверное, хочешь найти убийцу, нашей девочки. Не надо внучек, пусть этим милиция занимается. Ты хотел стать военным, вот и поезжай, поступай в училище. А меня пристрой в дом престарелых, я узнавала, меня возьмут. Послушай меня, внучек, хватит нашей семье горя.
– Ладно, бабуля, не волнуйся, тебе нельзя. А в училище я в этом году не поеду, работать пойду, а на следующий год видно будет. Ты иди, ложись, тяжело тебе стоять, – Максим проводил бабушку до кровати.
На следующий день он сходил к следователю Карасёву и рассказал ему о подозрительной компании.