этим с Игорем – никто его не заставлял. Как не был обязан помогать в поле, а это тоже изредка приходилось делать. Он в этой деревне был гость. Он не привык рано вставать и работать руками, но Игорь был не просто его двоюродный брат, но ещё и друг, а помочь другу для Виктора было естественным.
Да и как бы он выглядел в глазах родственников – бабушки Паши, деда Сергея, тёти Шуры, её мужа дяди Коли, хлеб которых он ел, если бы отлынивал от работы? – Они, конечно, не сказали бы ничего, но их отношение к нему изменилось бы однозначно. Виктор это понимал. На их месте он сам изменил бы отношение к человеку, и совсем не в лучшую сторону, если бы тот ел, спал и развлекался, пока его близкие родственники работали.
В поле, на прополке бывало тяжело, но он не жаловался. Тем более, не жаловался здесь. Побыть в роли пастуха было даже интересно. Это был его первый такой опыт. И на его взгляд это даже работой назвать было нельзя. Если не брать в расчёт, что пришлось встать ещё до рассвета, всё остальное выглядело сплошным удовольствием.
Для мальчишки двенадцати лет прогулка по откосам оврага вместе с другом, была только в радость.
У Виктора появился длинный кнут, которым Игорь научил его громко щёлкать и которого побаивались коровы. Появилось большое стадо коров, послушное его кнуту. Рядом с ним был друг, с которым интересно. А ещё, как приложение к работе, появились откосы оврага, с которых можно было стремительно сбегать, прыгать или скатываться по траве. Появились заводи ручья, на дне оврага, по пути следования стада, где можно было ловить пескарей и тритонов. На небольших его перекатах, можно было находить разноцветные камни – окатыши и где, пусть редко, но иногда всё же попадались кристаллы железной руды.
И небо, бездонное синее небо, в которое, как в эту минуту, можно было смотреть и смотреть, наблюдая, как по этой бездонной синеве плывут белые пушистые облака.
– Пить не хочешь, – спросил Игорь.
– За фляжкой лень вставать, может быть позже, – ответил Витя.
– А вставать никуда и не нужно, достаточно перекатиться на живот и проползти два метра.
– Это как?
– Там ключ, начало ещё одного маленького ручья. Если приподнимешься, увидишь. Вода, самая свежая и вкусная на свете.
Виктору стало интересно.
Он приподнялся на локтях и посмотрел в сторону, куда кивком указал его друг.
Там и правда, из откоса ручья пробивался ручеёк и стекал по склону, впадая в большой ручей на дне оврага.
В месте, где он выходил на поверхность, было сделано аккуратное углубление в виде чаши, заботливо выложенное не очень крупными камнями окатышами. На солнце вода этой чаши сверкала как хрусталь, казалась волшебной, а после слов Игоря её захотелось попробовать.
– Хрустальная вода, – полушёпотом сказал Витя.
– Серебряная, – поправил его брат. – Давай уже иди, пробуй.
Видя