подушек. Здесь было очень уютно и совсем по-домашнему, а от недавно вымытых полов тянуло запахом моющего средства, напоминавшего шампунь. Окна закрыты, на стеклах тюль. Трехрожковая люстра под потолком, в виде цветков колокольчика. Сбоку сервант и стулья, спереди ободранный комод, служащий постаментом маленькому телевизору.
Прикрыв дверь, молодой человек присел на краешек дивана, затем чуть глубже и, наконец, откинулся назад, раскинув руки вдоль спинки. Осталось только возвратиться к серванту в поисках стоящей бутылочки самодельного вина, налить себе полстакана и включить музыку.
Не смотря на четырехлетнее знакомство с родителями жены, Данила все еще их стеснялся. Впрочем, не так уж часто они виделись, чтобы стать частью его жизни. Даже сюда в последний раз Лихачевы приезжали почти месяц назад, предпочитая по большему счету проводить выходные дома или на даче родителей Данилы. Все же там было больше развлечений. Одна речка чего стоила!
К двенадцати часам дня, на проселке ведущей к даче, появился автомобиль с именинницей. Это был новенький красный «Киа Рио» с передком, напоминавшим амбразуру рыцарского шлема, и огромными продолговатыми глазищами, вызывающе приподнятыми кверху. В его салоне находились трое: упомянутый Викторией брат Виктор, ее племянница Алена, ну и, конечно, сама виновница торжества – невестка Анжелика, имя которой, по непонятным причинам, всегда произносилось с ударением на второй слог, вместо, принятого в России, третьего. Впрочем, полностью имя Анже́лика редко употреблялось при общении, сведя до упрощенного Гела, что тоже было непривычно, если иметь в виду другие распространенные сокращения, к примеру, Жела или Лика. На этом все перечисленные особенности, к сожалению, и заканчивались, ибо во всем остальном описанная вскользь особа не имела ничего оригинального, растеряв свое «я» по пути к какой-то не свершившейся мечте. Так что, давно смирившись и полностью растворившись в повседневных заботах, Анжелика принимала действительность как большинство из людей, в чем полностью соответствовала супругу, с рождения жившего под девизом «всё в дом». Они жили здесь и сейчас, не тратили времени на философию, никогда не задумывались о смысле и сути, не интересовались культурой и политикой, и сериалами заменяли книги. И нет ничего удивительного в этой пресности бытия, ведь таких, как они шесть миллиардов на планете из семи! Работа, которую выполняешь по подобию автомата; блокбастеры и шоу, какие смотришь лишь бы ни о чем не думать; идеи, замененные желаниями, а голубые мечты – примитивными целями. Все, как у всех, но разве так не проще?
Стоит еще сказать пару фраз об их дочери – плоде привидевшейся когда-то любви – воспитанной современной безнравственностью и состоявшей из гаджетов. В свои девять лет она уже умело заплетала интриги, пока еще не серьезные, больше походившие на шалости капризного ребенка, хоть и не по-детски практичного.
Из приоткрытой