Господи,– прошептал он, прижимая локтем гимнастерку к порезу и вздрагивая от охватившего его озноба. А противник все еще стоял, согнувшись и старшина сделал шаг в его сторону, опасаясь, что это своеобразная хитрость и Морозов еще способен нанести ему удар последний. Но тот, поднял голову и оскалясь, попытался что-то сказать. Что-то злое, беспощадное и окончательно уличающее хотелось ему выплеснуть из себя вместе с вытекающей из брюшины кровью.
Только сил у него на это не хватило и стоять тоже. Ноги самопроизвольно подкосились, роняя тело в траву с мятыми и вытоптанными ромашками, а старшина понял… это все. Поединок закончился. Противник не способен сопротивляться, и испускает, скорее всего, дух. Поэтому подошел ближе и прислушался к уткнувшемуся лицом в траву телу. Тело еще жило и хрипло дышало, не желая принимать смерть преждевременную. Его трясло и очевидно из последних сил, повернув лицо, Морозов прошептал довольно внятно:
– Будь все проклято.
– Дурак,– ответил старшина,– умираешь и проклятьями сыпешь. Покайся, придурок.
– Перед тобой?– прошипел в ответ Морозов.
– Перед Богом, дурак.
– Не в чем мне каяться перед ним,– нашел в себе силы сложить совсем уж длинную фразу умирающий, и притих, едва слышно похрипывая.
– Дураком прожил, дураком и умираешь,– безжалостно заклеймил его старшина.
– Если бы мой нож был у меня. Я тебя на лоскуты бы порезал,– ответил Морозов и попытался подняться, зарычав зверем. Но на этом силы его иссякли, и он упал снова лицом в траву.
– Умер что ли?– спросил его старшина и, не услышав ответа, сделал еще шаг к телу, склоняясь над ним. Дыхания он не услышал и, повернувшись, ушел с оскверненной убийством поляны.
К месту ночлега вышел, едва волоча ноги, метров за десять крикнув:
– Это я, мужики,– и вся троица, кинулась к нему на встречу, поняв по тяжелому дыханию и бледному в свете Луны лицу, что "отец-командир" ранен.
– Кончил я гаденыша,– простонал старшина, опускаясь на колени и, попросил:
– Помогите снять гимнастерку. Зацепил лезвием. До ребер достал.
– Перевязаться нужно,– засуетился личный состав, оказывая ему помощь. И уже через полчаса старшина сидел, привалясь спиной к березке, замотанный как египетская мумия и с удовольствием перекуривал.
– Вам тоже необходимо принять сабачью терапию. Рекомендую,– рядом пристроившийся Черпак, помахал раненной рукой, демонстрируя результат.
– Меда нет, сметаны нет, и пса теперь тоже нет. Свернул шею Ёське Морозов. Наткнулся я на труп его, когда к полянке шел. За измену покарал пса.
– Падла,– угрюмо отозвался Сафронов.– Точно сдох гад?
– Пойди, проверь. Я пульс не щупал,– ответил старшина и Сафронов, ушел с автоматом в сторону поляны. Вернулся через пол часа и присев, молча закурил.
– И что?– нарушил молчание Черпак.
– Морозов дохлый валяется. Вот, наган милицейский нашел и ваш ТТ, товарищ