Мне было интересно попробовать, что такое профессиональная сцена. Там я научился многому из того, что отсутствовало в московском рок-андеграунде. Скажем, умению правильно выстраивать репетиции. Да и приятно же, когда тебя приглашают из самодеятельной группы в профессиональную».
Макаревич считает, что если историю «МВ» и делить на какие-то этапы, то первый закончился в 1975-м. Вероятно, так и есть.
За шесть самых романтических, наивных, бескомпромиссных, бессребренических лет своего существования «Машина» отъехала на приличное расстояние от места, с которого стартовала. Разные «монстры» столичного рока «палеозойской» эры, что прежде виделись «машинистам» полубогами, так, в сущности, со всем своим исполнительским умением, на порядок превосходившим квалификацию основных участников «МВ», на прежних позициях и остались. Добротные копиисты, версификаторы англоязычного рока, без собственного языка и идей, они постепенно отступали на второй план и в воспоминаниях аксакалов московской тусовки. А за «Машиной Времени» пошли тысячи поклонников. «Марионетки» и «Черно-белый цвет» в 75-м стали всесоюзными хитами, хотя у группы еще не появилось не только какого-нибудь официального «миньона» (про диск-гигант и речи не шло), но даже качественно записанного магнитоальбома. И выступала она лишь в Москве и ближайших окрестностях. Однако слово, интонация, предложенные «Машиной», оказались универсальными для молодежи 70-х и нигде более в ту пору в родимом роке не звучали.
Отдельным достижением «МВ» стало попадание самого раннего хита группы – «Ты или я» в блестящую кинокомедию Георгия Данелии «Афоня». Мало того, что это был прецедент выхода на всесоюзный экран композиции самодеятельной рок-команды, так еще и гонорар «машинистам» выписали солидный. «Данелия купил у нас две песни, поскольку, видимо, хотел нам заплатить – говорит Макар. – Я получил рублей 600, бешеные по тем временам деньги. Зашел в комиссионку, приобрел 4-дорожечный магнитофон «Грюндиг ТК46». На нем можно было с дорожки на дорожку переписывать. Вот мы с ним сидели и сами занимались записью. Такое у нас было саундпродюсерство».
Кроме сторонних асов, Дегтярюка, Фокина, Саульского, приглашавшихся на традиционные для «МВ» позиции вокалиста, барабанщика, клавишника, «машинисты» пробовали дополнить свое звучание за счет других инструментов. Например, в группе появился скрипач Николай Ларин. Однако всё не прижилось. К лету 75-го «Машина» усохла до тандема ее отцов-основателей – Макара и Кавы. И тут нашелся Гуля, которому суждено было стать еще одним ведущим колесом данного механизма.
«Мой близкий друг Костя Корнаков, царство ему небесное, работал в Москонцерте и за 10–15 рублей сдавал в аренду разным группам аппаратуру, принадлежавшую великому артисту Кола-Бельды, – рассказывает Маргулис. – Я помогал ему в качестве подсобного рабочего. Среди наших заказчиков была и «Машина». Следовательно, мы контачили с «машинистами», выпивали вместе, общались с девками, играли на гитарах. В общем, весь набор…».
Когда Макаревич