она тебя любит больше всего на свете, и это изменить невозможно. Но вместе с тем ей нужен человек, который будет помогать, поддерживать, снимет с неё часть обязанностей и возьмёт их на себя. И будет с ней рядом, когда ты, дружочек, вырастешь, может, захочешь уехать жить в другой город, женишься…
– Вот ещё!
– Непременно женишься, заведёшь семью, детей. – Она помолчала. – Запомни: нужно отдавать кому-то своё сердце, чтобы чувствовать себя по-настоящему живым. – Вера Береславовна посмотрела на Кольку долгим взглядом и потом почему-то сказала: – Спасибо тебе.
– За что? – Она иногда говорила непонятное.
– За то, что с головы до ног мукой обсыпался! – строго ответила Вера Береславовна и даже нахмурилась, но Колька видел, что глаза у неё улыбаются. – Немедленно отправляйся в ванную и приведи себя в порядок.
– Но папой я его называть не буду! – прокричал он уже из ванной.
– Имеешь право. Это звание надо заслужить.
Если уж совсем честно, дядя Валера был не плохой. Не вредничал, не ругался, не орал, не приставал с глупыми вопросами про оценки, выпивал редко и во хмелю был тихим и спокойным. Почти каждый вечер покупал сладости и фрукты. Маму называл Анечкой, целовал в щёку, помогал ей по дому. Она стала совсем другая – лёгкая, улыбчивая. Вечно напевала что-то, хохотала, тормошила и зацеловывала Кольку.
Дядя Валера много работал и, видимо, хорошо зарабатывал. Вскоре в квартире появились новая стиральная машина и телевизор. «Это-Самое» отремонтировал краны и розетки, сделал ремонт в ванной, купил маме дублёнку, а Кольке – зимнюю куртку с капюшоном. Когда Колька спросил, как он жил раньше, дядя Валера обстоятельно «обрисовал свою жизненную ситуацию»: жил с женой в каком-то районном центре, работал шофёром. Потом они разошлись (как мама с папой, но только детей у них не было), и он приехал в Казань. Снимал квартиру, работал и страдал, потому что думал, что все женщины одинаковые. А потом встретил ни на кого не похожую Колькину маму.
– Мы, это самое, поженимся, Коля, – завершил дядя Валера свой рассказ.
– Женитесь, – согласился Колька. – Чего уж теперь.
В середине ноября мама и дядя Валера поженились: расписались и устроили дома праздничный ужин. В узком кругу, как она сказала. Кроме молодожёнов и Кольки, за столом была только Вера Береславовна. Они с мамой нарядились в красивые платья и сделали причёски в парикмахерской, «Это-Самое» и Колька мучились в костюмах с галстуками.
Колька вспомнил своё давнее новогоднее желание и подумал, что оно почти сбылось. Вот только если бы вместо дяди Валеры за столом сидел папа!.. Что бы ни говорила о нём мама, Колька всё равно считал его хорошим и иногда мысленно с ним разговаривал. Папа в этих беседах был точь-в-точь, как Джек Воробей из «Пиратов Карибского моря». Такой же весёлый, находчивый, озорной, смелый и немножко сумасшедший.
Когда они пили чай с тортом, мама робко поглядела на Веру Береславовну, тихонько перевела дыхание, отставила чашку в сторону и решилась:
– Верочка Береславовна, извините, я бы хотела… то есть мы хотели… – Она