открылась. Учительница, даже не поздоровавшись с нами, нашла глазами Искандера.
– Тебя дома ждут, Искандер. Приехали за тобой на лошади…
Учительница замолчала, вопросительно посмотрела на мальчика.
Искандер начал собирать свои книги и тетради. «Наверное, маму хотят отправить на лечение», – подумал он. В школе-интернате, находящийся в соседней деревне, мальчик учился первый год, поэтому мыслями был постоянно с больной матерью. В каждый его приезд она повторяла: «Вот увидите, я скоро выздоровлю». Искандер, так и не одевшись, выбежал из класса. Дверь за ним с плачем закрылась.
– У Искандера мама умерла, дети, – сказала учительница, увидев, как мы смотрели в окно и провожали своего одноклассника. По оконному стеклу поползли капли. Через следы капель небо показалось нам хмурым: даже серая туча будто испуганно застыла на одном месте.
– Начинаем урок, ребята, – голос учительницы был добрым и мягким.
Взгляды перенеслись в класс. Но за какую-то минуту он стал неузнаваемым: угрюмым и тёмным. Каждый задумался: как можно жить без матери? Мы пытались представить себя на месте Искандера. Нам же не только смерть, даже ветра не хотелось подпускать к своим матерям. Мы всё думали об Искандере. Как же он без матери?.. Что происходит между жизнью и смертью? До нас впервые в жизни стала доходить мысль, что матери – самое дорогое, что мы имеем в мире. Это был горький момент осознания смерти.
– Дети, – сказала Сакина-апа, – Искандер сейчас сирота, его мать уже не вернётся, а ваши мамы, слава Всевышнему, живы-здоровы. Пекут, наверное, вкусности. Если вы принесёте в школу блины, пироги, то не забудьте угостить и Искандера.
В школу Искандер пришёл после поминок. Он стал каким-то другим. Глаза были потухшие, а пальцы, как у Шурале, постоянно были в движении. Когда учительница вызывала его к доске, он всегда выбирал длинный кусок мела и начинал писать им. Но мел ломался и кусочки разлетались, как жемчужинки, в стороны. Мы замирали от страха – попадёт ему сейчас… Ну зачем нужно брать именно этот кусочек мела, есть же там, лежат в коробке и помельче куски. Но Сакина-апа, ругавшая недавно нас за такие шалости, почему-то, начинает смеяться. И мы тоже вместе с ней хохочем. Общее веселье сближает нас.
Через неделю после смерти матери у Искандера был день рождения. Мы встали в хоровод и стали петь о том, что ветры счастья в его сторону подули, и что он станет счастливым. Подарили ему карандаш и тетрадь в линейку. Искандер тогда впервые после смерти матери улыбнулся…
Он сидит за мной. Во время урока я чувствую, как он сжимает в своих руках мои алые ленточки, заплетённые в косы. Искандер ни разу не дёрнул меня за волосы. Он единственный такой в классе. Остальные, кажется, считали девичьи головы за горшки. Когда на твою голову учебник «Русской литературы» падает, то в глазах видится сам Пушкин…
А о наших зимних времяпрепровождениях можно написать даже роман…
– Искандер, ты помнишь горку перед вашим домом?
– Как не помнить…
Он снял очки, и я с удивлением заметила, какие светлые были