Красные, пылающие глаза! И клыки!
"Обалдеть! Какой он классный!
Папа, кстати говоря, тоже находился в шоке. Но в отличие от меня, разглядывающей его с немым восторгом, он смотрел на Никса, который облокотившись о стену начал подниматься с пола.
– О Боги! Ники! – я подлетела к брату и стала помогать подняться. – Да что с тобой такое, почему ты дал себя так приложить? Только не ври, что ты не почувствовал угрозы.
– Все хорошо сестрёнка. Я заслужил. Да и не буду же я сопротивляться родному отцу, – усмехнувшись, он вытер ладонью кровь с губы и посмотрел на папу.
Тот, в недоумении переводил взгляд с меня на Никса. Он уже успокоился: клыков и когтей не было, а глаза стали прежними, но это продлилось недолго. Его лицо выражало кучу эмоции и сейчас я могла спокойно их читать. Сначала удивление от того, что видит свою копию. Потом понимание, что это его сын. Затем радость, что у него есть сын. Боль, что не принимал участие в его жизни. И конечно же, дикую ярость, что посмели скрыть его ребёнка.
Отец глубоко дышал, стараясь успокоить себя, но все было бесполезно – клыки, глаза и даже рога появились… красивые такие… большие… чёрные и чуть изогнутые назад.
Вдруг, на лестнице послышались шаги и мир вокруг словно ожил, сверху играла музыка, разбавленная тихим бубнежом посетителей. Я уже хотела бросаться к отцу, хоть как-то помочь успокоиться или же утащить наверх, по крайней мере, там никто не ходил, но по лестнице поднималась запыхавшаяся мама.
– Вильтон! Ты что устроил? – она со злостью смотрела на отца. – Сейчас же угомонись. Ты Ани испугаешь! И вообще, что здесь… – взгляд в сторону Никсона. – произошло… – прикрыв рот ладошкой, прошептала севшим голосом, – Вили, да как такое может быть… Как же она смогла так поступить? – на маминых глазах показались слезы.
– Не знаю милая, что ей руководило, – не своим, более грубым голосом, прорычал отец. – Но эта стерва лишила меня сына…, и она ответит, – на последних словах я почувствовала дикую злость, граничащую с желанием убивать.
Никогда бы не подумала, что мой милый папочка может быть таким свирепым. Меня словно током пронзило от такого коктейля эмоций, и я невольно содрогнулась. Нет, мне вовсе не страшно, я просто чувствовала его ярость и от этого было как-то неуютно.
Никс, до этого стоявший статуей, почувствовав мою дрожь молча прижал к себе. И видя это, папа стал возвращаться.
– Прости, – прошептал он непонятно то ли мне, то ли сыну. Он не решался подойти и смотрел виноватым взглядом. А я снова почувствовала все его эмоции как свои. И если первый раз он не мог себя контролировать от испытываемой злости, то сейчас он сделал это намеренно. Отец сожалел, что молчал всё время и что я узнала обо всём таким образом. А в случае с Никсоном, что не догадался попробовать отыскать бывшую жену. Не учёл, что она могла солгать.
А вот мама повела себя неожиданно. Я-то думала, что она будет извиняться за свои тайны, но она, одарив меня говорящим взглядом: "Ты сильная и сама всё поймёшь" подошла к Никсону и поцеловав в