помнили… Эх. И все так просто было: вокруг зануды типа Джорджа или зашоренные упрямцы типа тебя, вас можно дразнить и пугать, все равно ничего не поймете. И что теперь? Я видел людей в беде, видел кровь и смерть, был бессилен сам и наблюдал беспомощность других. Люди и в самом деле беспомощны… Мужчина не может всерьез считать себя галантным, поднимая перчатку, оброненную леди, если всего два месяца назад на разваливающейся телеге, запряженной пыхтящими волами, вывозил из-под града пуль двух молоденьких девушек, испуганно прижавшихся друг к другу. Видел бы ты их глаза… А глаза умирающего наставника? Человека, который разбудил тебя и научил бороться и выживать, а сам погиб от грязных рук предателей?
– Так лорд Райт… он все это тоже пережил, – заметил Артур, – может, немного при других обстоятельствах. Но, наверное, потому и послал тебя туда, чтобы ты почуял разницу.
Роберт насупился и упрямо наклонил голову:
– Не сравнивай сытое и теплое существование лорда Райта и тот ужас, что довелось пережить мне. Я знаю, о чем говорю, я ведь провел там детство. Тишь и скукотища, почище вашей тут, медленнее все происходит, потому что двигаться жарко. В этих условиях нетрудно совершать «подвиги», оставаясь чисто выбритым и элегантным. Сейчас же в колониях такое творится… Попробовал бы лорд Райт сохранить невозмутимость! Эй, мне еще порцию, да лучше побыстрее, видишь, нам трудно разговаривать.
Артур внезапно очнулся и попытался посмотреть на часы.
– В это время я обычно сплю, – твердо сказал он, – видимо, потому и не могу сейчас посоветовать тебе что-то вразумительное. Может быть, стоит продолжить разговор завтра?
Роберт внимательно посмотрел на него и отрицательно покачал головой:
– Завтра ты не смо-о-ожешь. Если только к… к… вечеру.
– Ну так вечером и договорим! – уверенно заявил Артур, понимая, что еще немного – и он завалится под стол, а терять лицо перед другом ему как-то не хотелось. – Поехали ко мне, я распоряжусь – тебе дадут комнату, выспимся, а завтра… Сегодня вечером… все обсудим еще раз.
– А твои родственницы? Не будут громко возмущаться? Насколько я знаю, некоторые леди обладают настоящим талантом заглушать серьезную беседу. Жена моего отца, Лора Вуд, умеет…
Артур уверенно провел указательным пальцем перед носом Роберта слева направо, замешкался и для убедительности провел еще раз справа налево:
– Ни одна женщина не помешает нам беседовать в моем доме. Как истинный холостяк, я не держу подобных созданий под одной с собой крышей.
– Но, – Роберт нахмурился, припоминая состав семьи Джайлз, – мне помнится, у тебя есть сестра…
– У меня есть не только сестра, но еще и тетя, которая могла бы громко, как ты говоришь, возмутиться. Они в поместье в Суррее. Сидят и нос не высовывают. Не место им в моей холостяцкой берлоге, вот цветочки сажать – самое то. – Артур встал, покачиваясь. – Пойдем?
Роберт с благодарностью принял искреннее предложение