в душе имели скопленье чувства и грустных дум о том, что им не удавалось свои путь продвинуть пред людьми. Поэтому они нам говорят о днях былых и думают о тех, что будут впредь еще“.
И вот я кончил тем, что изложил от Тао, Танского царя, и далее, до Линевых времен, а начал с Желтого царя».
Конфуций говорит: «Шесть знаний для правительственного дела – одно. Устав поведенья ученых – он создан, чтоб дать распорядок людям. Канон музыкальный и древний – он создан, чтоб вызвать гармонию в жизнь их. Писанья античных времен – они для того, чтобы дать руководство в делах. Кантаты, стихи и гимны – они созданы лишь для того, чтобы мыслям дать жизнь. Канон мировых перемен – он создан, чтобы осмыслить изменения в законах жизни. Канон „Весен – Осеней" создан, чтоб нам говорить о чести нашей и долге». Граф величайший астролог тут скажет так:
«Путь неба велик и велик, и разве же он не громаден? В простых разговорах, в совсем незначительных фразах ведь встретиться может такое, что разрешит и сложную задачу. Некто Чуньюй Кунь был зятем в доме циского князя. Ростом он был неполных семь чи. Был скользкий говорун и часто ввязывался в спор. Его неоднократно отправляли послом к разным удельным князьям, и он никогда не давал в обиду и не срамил своего доверителя. В уделе Ци, в правленье князя Вэй (Величественного), сам князь любил говорить скрыто, намеками. Имел пристрастие пить целыми ночами в блудных оргиях. Погряз в них совершенно, делами государства не интересовался, а все правление отдал в руки министров и вельмож. Все должности пришли в полный беспорядок. Соседи князя начали со всех сторон отнимать землю, и, значит, опасность и гибель государства были уделом утра или вечера. Никто из стоящих у трона налево и направо не смел выступить с возражением и протестом. А Чуньюй Кунь стал с князем говорить по этому поводу намеками, вот так: „В нашем царстве есть большая птица. Сидит она на княжеском дворе. Три года уже как не летает, да и не поет. Вы, князь, знаете, что это за птица?" Князь отвечал: „Эта птица коль не летает, так не летает, а раз взлетит, так прямо в небеса. Не поет, так не поет – и все, а запоет, так всех вас изумит“. И вслед за тем он тут же принял губернаторов и начальников уездов, сразу семьдесят два человека, наградил одного и казнил одного. Кликнул клич по войскам и вывел их в поле. Князья-соседи, взбудоражившись и встревожившись, сразу вернули захваченные в Ци земли. Князь действовал грозно тридцать шесть лет. О нем шла речь в „Наследственных родах" под именем Тянь Ваня. В восьмом году царствования Величественного князя удел Чу двинул против Ци большую рать. Циский князь отправлял Чуньюй Куня в Чжао просить помощи войском. Предложил в подарок сто цзиней золота и четырнадцать упряжек. Чуньюй Кунь поднял лицо к небу, громко расхохотался, да так, что развязались шнуры у шапки. Князь спросил: „Государь мой, мало, что ли, по-вашему?“ Кунь отвечал: „Помилуйте, смею ли я?“ А князь ему: „У вас как, есть что сказать по поводу вашего