дети.
У каждого члена семьи были любимые украшения, и они нежно и бережно раскладывали их на полотенцах, заботливо расстеленных на полу. Среди игрушек были те, которые купили еще в том году, когда Дэнни отмечал свое первое Рождество. Но в этот день дети восторгались украшением, которое Джордж принес в свою новую семью. Это была настоящая семейная реликвия, единственная в своем роде: полумесяцы и звезды, отлитые из чистого серебра и обрамленные золотом чистотой в двадцать четыре карата. Украшение длиной шесть дюймов крепилось к елке при помощи застежки. Его сделали в Германии более века назад, Джорджу его подарила бабушка, а та, в свою очередь, получила его от своей бабушки.
Доктор посетил дом приходских священников, в котором жил отец Манкусо. Он поставил диагноз: у больного был грипп, и ему необходим постельный режим на день-другой. Жар, охвативший организм, не спадет в ближайшие двадцать четыре часа. Мысль о том, что придется лежать без дела, отец Манкусо воспринял с раздражением: необходимо было проделать слишком много работы. Он согласился с тем, что какие-то мероприятия, отмеченные в его деловом календаре, можно отложить на неделю, но некоторым его подопечным нужна была его поддержка в самое ближайшее время, и об отсрочке не могло быть и речи.
Тем не менее доктор и пастор настаивали на своем, утверждая, что отец Манкусо лишь продлит свою болезнь, если будет трудиться или покинет квартиру.
«Но звонок Джорджу Лютцу не потребует много усилий», – подумал священник. Отца Манкусо не покидало и беспокоило, как гриппозный жар, то тяжелое чувство, что он испытал в комнате на втором этаже дома на Оушен-авеню. Когда он, наконец, решился позвонить, было пять часов пополудни.
Дэнни снял трубку и сразу же побежал за отцом. Кэти восприняла звонок с удивлением, но Джордж не увидел в этом ничего необычного. Сидя у очага, он думал об отце Манкусо весь день. Джордж и сам испытывал острое желание позвонить священнику, но все не мог решить, что же он хочет ему сказать.
Он очень расстроился, узнав, что у отца Манкусо грипп, и спросил, не может ли он что-нибудь сделать для священника. Тот убедил его, что в настоящий момент ему не может помочь никто, и Джордж начал рассказывать о том, что происходит в доме. Вначале это была легкая беседа. Джордж сообщил отцу Манкусо об украшениях для рождественской елки, которую Джимми, родной брат Кэти, обещал вот-вот привезти.
– Я должен поговорить с вами о том, что не выходит у меня из головы все это время, – перебив Джорджа, сказал отец Манкусо. – Помните комнату на втором этаже вашего дома, которая выходит окнами на эллинг, там еще вы храните все ваши нераспакованные ящики и картонные коробки?
– Да, конечно, святой отец. Как только будет свободное время, мы устроим там швейную и комнату для медитаций Кэти. Да, кстати, знаете, что мы там обнаружили на другой день? Мух! Сотни домашних мух! И это, представьте себе, посреди зимы!
Джордж замолчал, ожидая, что скажет священник.
И дождался.
– Джордж, я не