(в фундаментальной для поэта мифологеме рая и грехопадения). Теперь же, в 1990-е годы, пройдя через духовный и творческий кризис, точнее, приняв кризис как своё неизбежное состояние, поэт напрямую обращается к сложнейшим для лирической поэзии темам: веры и неверия, смирения и гордыни, прощения и покаяния. Наряду с традиционными любовными стихами (становящимися, как и гражданская лирика, всё более трагическими), у Ширали появляются вариации на темы псалмов, цикл стихов, обращённых к священнику Владимиру Цветкову, другие стихи религиозной тематики, не имеющие, впрочем, ничего общего с той «благочестивой» стихотворной продукцией, которая в большом количестве появилась в России на волне церковного возрождения 1990-х. Поэт никогда не работает в рамках наперёд известного и дозволенного, он осваивает самые проблемные и острые темы и состояния. Ширали оказывается как бы средоточием боли человека своего места и времени, и именно из этой, самой болевой в духовном и душевном смысле точки он пытается в своих лучших религиозных стихах, оставаясь на границе неверия и веры, говорить о вере и обращаться к Богу.
К концу 1990-х и началу 2000-х состояние здоровья Ширали становилось всё хуже. Он в буквальном смысле оказался на краю гибели, и его жизнь прервалась бы намного раньше, если бы не посланная ему судьбой последняя жена Галина Московченко, которая буквально спасла поэта от смерти и вдохнула в него новые силы, почти на 17 лет продлив ему творческую жизнь. В 2004 году была издана книга «Поэзии глухое торжество», получившая премию журнала «Нева». Этот том включает среди прочих стихи, вдохновение для которых поэт черпал в стоянии перед лицом смерти, испытании старостью и болезнями, в любви к жене и близким. Эти темы звучат и в самых поздних стихах, опубликованных в журнале «Нева» и в последнем прижизненном сборнике «Старость – это не Рим» (2017). Здесь у поэта по-новому звучит религиозная тема, как и прежде неотделимая от любовной и темы творчества. Последние стихи поэта – короткие, в них нет уже прежней мощи, и однако же по своей глубине и проникновенности, выстраданности и подлинности чувства многие из них не уступают ранним.
Сказав, возможно, в споре со своими, всё более усложнявшими форму русского стиха собратьями по русской поэзии: «А что поэзия? / Когда я, ослабев, / Простейшие слова / В ряду простейших сует…» (1970), – В. Ширали не только в своих ранних, но и в поздних стихах оставался верен этому пониманию поэзии, которое ничуть не мешает её глубине, силе и тонкости.
В этой книге творчество поэта представлено избранными стихотворениями за более чем пятьдесят лет поэтической работы. За исключением поставленного первым, программного стихотворения Ширали «Сад» остальные стихи расположены в хронологическом порядке.
Григорий Беневич
Сад
Живу в саду
Посередине сада
Обширного как полная свобода
И даже если где-то есть ограда
То я —
клянусь! —
Искать