разговаривали. Потом я брала какую-нибудь книгу и читала, а он в соседней комнате спать ложился. Вот такие у нас были отношения. А потом жизнь нас развела в разные стороны… Когда встретилась с ним в 1991 году, я была в шоке. Формально он был прописан у своей жены Нелли Ивановны, но фактически они уже давно не жили вместе. И дома как такового у него не было. Другой бы, оказавшись в такой заднице, возможно, наложил бы на себя руки. Но Валера нисколько не чувствовал себя униженным. Мы посидели, выпили. А через два дня он сам мне позвонил: «Деточка, выручай меня!» Я взяла водку, закуску – и снова на склад! Так я стала ездить к нему регулярно.
Потом Валера стал закрывать склад и на ночь приезжать ко мне. А осенью он решил, что ему ни к чему мотаться туда-сюда и вообще ни к чему там работать. Я тогда ездила в качестве костюмера на гастроли с Борисом Рубашкиным. Деньги у меня были. И Валера зажил у меня, как в раю.
На самом деле я нисколько не стремилась, чтобы он жил со мной. И даже некоторое время сопротивлялась этому. Но он хорошо мной манипулировал. «Вот ты всем помогаешь, – сказал он, – а мне помочь не хочешь». И тут я сломалась. Он ведь совершенно никому не был нужен. Даже собственным дочерям. Младшая, Лерка, его толком и не знала. Когда в 1979 году Валера разводился с Нелли, она только родилась. Уже потом я их с Анжелкой, его старшей дочерью, сюда приволокла. И они стали у нас зависать.
Про бывших коллег я и не говорю. Один Леонид Петрович Дербенев разыскал Валеру и поддерживал с ним отношения (с точки зрения астрологии эта дружба объяснима: поэт был Овном-Козой (12 апреля 1931 года), и у них с Ободзинским была гармония по месячным знакам, а по годам – векторные отношения, где именно Дербенев был «хозяином» над Змеей-Ободзинским. – Ф. Р.). А больше никто про него не вспоминал. Так что, если кто-то сейчас будет рассказывать, как любил Валеру, как помогал ему в трудные годы, знайте, что это вранье…
Я долго уговаривала Валеру снова начать петь, мне так хотелось, чтобы он вышел на сцену. Но он не хотел. Почему он прекратил петь? Теперь можно только строить предположения. Мне он этого не объяснил, все повторял: я тебе потом скажу. Но это «потом» так и не наступило. Я чувствовала, что он устал. С одной стороны, безумная популярность, любовь со стороны народа, бесконечные гастроли, переполненные залы, конная милиция на московских концертах, а с другой – унижение перед начальством, выпрашивание эфира на ТВ».
Жили они в маленькой квартирке Анны на окраине города, и Валерия это вполне устраивало. Он хотел, чтобы его никто не беспокоил. Но к Анне иногда заходили ее знакомые из богемной тусовки, и это сильно раздражало Ободзинского. На этой почве они иногда сильно скандалили. Ругались они и по иным поводам. Например, из-за того, что он обожал вкусно поесть и меры в этом не знал. А у него был сахарный диабет, и требовалось соблюдать диету.
Когда в стране была мода на ретро, кое-кто вспомнил и про Ободзинского. Например, радиостанция «Маяк», которая – с подачи Есениной – поздравила Ободзинского с 50-летием и дала