Эмили выскочила мне навстречу с воплем: «Мама, мама!» – и бросилась в ноги. Я отцепила ее и подняла.
– Угадай, кто ждет в машине? – спросила я.
– Папа!
– Нет, не папа, не сегодня. Сэм! Помнишь, Сэма?
На ее лице появилось озадаченное выражение, затем она просияла:
– Сэм! Пиу-пиу!
– А, ты вспомнила «Пожарного Сэма», – ответила я. Это был один из ее любимых мультиков.
Я оглянулась, надеясь, что никто из мам нас не слышал. Детям до трех лет не полагалось смотреть телевизор: это как-то мешало развитию левого полушария… или правого?
Когда я рассказала Сэму, что Эмили подумала, будто он мультяшный персонаж, он громко усмехнулся. Всю дорогу до дома она повторяла: «Пиу-пиу», и он в ответ стал напевать вступительную песенку, выкрикивая: «О нет, кот застрял на дереве в Понтипанди!» Похоже, он все знал о «Пожарном Сэме», и я задумалась, нет ли у него своих детей. Но спрашивать не стала, а сам он ничего не сказал.
– Не хотите пообедать с нами? – спросила я, когда мы вернулись домой.
Сэм заколебался, потом покачал головой.
– Нет, спасибо, – он раскрыл надо мной зонтик и держал так все время, что я вытаскивала Эмили из ее автокресла. – Я хожу в забегаловку рядом с метро, там подают завтраки с утра до вечера.
Я подняла Эмили и, укрыв ее руками, донесла до двери.
– Могу сделать яичницу с беконом, если вы по этой части. Или фасоли? Крепкого чаю? – Внезапно я поняла, что спрашиваю почти с отчаянием. По правде говоря, я нуждалась в компании – любой. Меня ждал очередной длинный день. После обеда я укладывала Эмили спать, и мне нечем было больше заняться.
– Это очень любезно с вашей стороны, миссис… то есть Наташа, – сказал Сэм, – но, если не возражаете, я лучше возьму перерыв. Босс хочет, чтобы я забрал его в три.
– Да, конечно. Простите, я не хотела… Конечно, вам нужен перерыв.
Хотя у Сэма было не так много обязанностей, его рабочий день был длинным: он часто привозил Ника домой уже после восьми вечера. А потом ему еще нужно было вернуться к себе домой. Интересно, ждал ли его там кто-нибудь? Жена, девушка или, может быть, бойфренд? Я не знала, почему его жизнь вызывает у меня такой интерес.
С тех пор как я в последний раз виделась с мамой, прошло уже несколько месяцев, и, хотя мы почти всегда ссорились при встрече, я скучала. Наши отношения, как это часто случается в семьях из родителя-одиночки с единственным ребенком, были напряженными. Мама питала глубокое недоверие к особям мужского пола и свято верила, что женщинам куда лучше без них. Любовь для нее была занятием рискованным и требовавшим крайне осторожного подхода. Когда я рассказала ей, что беременна и выхожу замуж за Ника, как только он разведется, она отреагировала так, будто я собралась на каблуках карабкаться на Килиманджаро.
– Ну не дура ли, – сказала она. – Выбрасываешь на ветер свою жизнь…
Мама заявила, что теперь, раз у меня есть «богатый папик», я больше не нуждаюсь в ее заботе. Перестала отвечать на звонки и сообщения,