увидевшей незнакомца, медленно вытянулись лица и округлились глаза; один из инквизиторов перекрестился и возвёл глаза к небу, другой просто сел на стул и уставился в одну точку, словно предчувствуя недоброе. Словом, в лагере Святой комиссии началось волнение и, как заметил сержант, появился явно выраженный страх.
Отец Франсуа, позеленевший от злобы, прошипел сквозь зубы:
– Рене Шаперон…
– Да, достопочтенный отец Франсуа, рад вас видеть в добром здравии, – произнёс нежданный «гость».
На самом же деле Рене отнюдь не испытывал тёплых чувств к святому отцу и вовсе не желал ему здравия. Он испытывал презрение и отвращение к этому религиозному фанатику, готовому перевешать и сжечь полмира, лишь бы доказать свою правоту и посеять страх в сердцах людей.
Рене прошёлся по залу, многозначительно посмотрел на отца Бертрана, тот невольно поёжился – ведь все знали о том, что Верховный инквизитор Франции Анри Денгон благоволил к Шаперону, да и необычайные способности молодого прелата ни для кого не были тайной.
Тяжёлая дверь, ведущая в подвал, со скрипом отворилась, двое палачей тащили окровавленную обнажённую женщину, её голова и лобок были выбриты[28]. При виде прелата они растерялись и застыли на месте. «Ведьма», измученная пытками, стонала от боли и почти не понимала, где находится.
– Так-так… По всей видимости, я вовремя! – Шаперон подошёл к несчастной и заглянул в её перекошенное от боли лицо. – В чём её вина? – он вопросительно посмотрел на Святую комиссию.
Инквизиторы молчали.
Тогда Рене обратился к женщине, но, подвергнутая пыткам третьей степени, она уже не могла говорить, а только стонала, бессмысленно глядя вокруг.
– Она лишилась разума, – констатировал он.
– Женщина одержима Дьяволом! – возопил отец Франсуа. – Вина её доказана! Она навела порчу на домашний скот!
Рене рассмеялся.
– Где-то я уже это слышал… В смысле про домашний скот и порчу. И много скотины передохло? – поинтересовался он.
– Почти всё южное предместье! – обрадовался отец Франсуа заданному вопросу.
– А источники воды проверяли? Может, они и стали причиной мора?
– Она призналась! При чём здесь источники?! – возмутился отец Бертран.
– Я приказываю вам отправить людей, дабы тщательно их проверить.
Отец Бертран встал и проявил инициативу, позволившую в дальнейшем избежать общения с дотошным прелатом:
– Я это сделаю лично.
Отец Франсуа возмущённо потряс головой, понимая, что Бертран таким образом ретировался, оставив его отбиваться от ненавистного прелата.
– С вашего позволения, отец Бертран, и присутствующих здесь членов Священной комиссии, – Рене кивнул в сторону позеленевших от злобы инквизиторов, – я хотел бы спуститься в подземелье ратуши.
– Зачем? – поинтересовался святой отец.
Рене усмехнулся и терпеливо