должен признаться, что одержим подобными чувствами весь остаток осени и всю зиму. Затем, дабы избавить себя от безумного наваждения, отправился в Париж и далее – в Фонтенбло. Но теперь понимаю, что всё тщетно. Эти чувства вернулись и охватили меня с новой силой.
Жду вас завтра в полдень около леса Сен-Дени.
Граф Кристиан де Лаваль».
Жанну-Антуанетту охватил трепет: она может рассчитывать на взаимность!
Дверь спальни отворилась, вошёл господин д`Этиоль.
– Мон шер! Не желаете ли вы прогуляться до монастыря Сен-Дени? Мы можем посетить часовню и помолиться. Погода стоит прекрасная, вам вполне можно пройтись, это полезно для лёгких.
Жанна-Антуанетта растерялась, она всё ещё пребывала под действием письма, которое она, кстати, так и держала в руке.
– От кого письмо? – поинтересовался Франсуа.
Жанна-Антуанетта не успела ничего придумать, а потому ответила:
– От нашего соседа графа де Лаваль, он вернулся в замок, и интересуется моим здоровьем…
– Да, да! Граф! Прекрасный человек… Правда я его никогда не видел. Дорогая, вы составите мне компанию на прогулке?
– Конечно, – мадам д`Этиоль встала с кресла и сложила письмо.
Монастырь Сен-Дени имел богатую историю. Первые его стены были возведены ещё королём Хлодвигом больше тысячи лет назад на месте небольшой деревеньки с одноимённым названием, в те времена, когда Париж именовался римским названием Лютеция. Затем монастырь подвергался нападению викингов, бургундов, саксов, самих же французов, англичан в бесчисленных феодальных воинах.
Господин д`Этиоль не был сентиментален, но как человек окончивший Сорбонну, прекрасно знал об этих исторических событиях. Он в очередной раз пытался рассказать жене историю Сен-Дени, та из вежливости кивала, мыслями находясь совершенно в другом месте.
Действительно, прогулка по свежему апрельскому воздуху пошла на пользу: щёки Жанны-Антуанетты приобрели здоровый розовый цвет, и когда она входила в часовню, то почувствовала, что уже может дышать полной грудью, не ощущая дискомфорта, который преследовал её все шесть месяцев после болезни.
Войдя в часовню, женщина ощутила прохладу старинных каменных стен и запах горящих свечей. Она подошла к распятию, попыталась сосредоточиться, дабы прочесть молитву. Ничего не получалось. Тогда Жанна-Антуанетта посмотрела на мраморное изваяние Божьей матери, ей показалось, что Дева Мария взирает на неё с осуждением.
Женщина испугалась, слова молитвы, известные с детства мгновенно улетучились из памяти.
Вечером, когда Жанна-Антуанетта уже легла в постель, в её спальню вошёл Франсуа.
– Дорогая, я к вам.
Он снял халат, откинул одеяло и лёг рядом с женой.
Женщина посмотрела на своего супруга, вовсе не желая его как мужчину, пытаясь найти предлог, дабы отказать ему в исполнении супружеских обязанностей. Но не успела, Франсуа обнял её и начал целовать шею, затем грудь. Его руки скользнули под шёлковую сорочку…
Жанна-Антуанетта