силач, не стремившийся решать все вопросы кулаками. – Вам то что с этой дамы?
– Убить хотим её, – Матиас широко вскинул брови. Не ожидал, что Борис такой прямолинейный ответ даст. Это ему было свойственно на рожон лезть, да ситуации накалять, но никак не угрюмому и спокойному Борису.
– За что же это? – с опаской и интересом спросил громила.
– Подозрение есть, что девушка она весьма не простая. И спрятана в ней тайна страшная.
– Загадками все говорите, да выражения заковыристые подбираете, – потянул вышибала. Матиас совсем не ожидал от него такой реакции. Силач пожевал сигарку, задумался. – Ничего такого про нее подумать не могу. Ну не ведьма же она в конце-концов, – Матиас и Борис переглянулись. – Ба! Да быть того не может, охотники в Тарнеме!
– Тише, брат, – Борис сделал шаг вперед, – не хочется нам внимание лишнее к себе привлекать, понимаешь?
– Отчего ж не понять! Да уж, если дело такое, то я не удивлен. В этом городе змеязыкие давно уже обосновались. Одной меньше – одной больше, разницы большой не сыграет, – Матиас вопросительно посмотрел на вышибалу. Тот не создавал впечатление человека, говорившего просто так, в чем друзья уже сумели убедиться. – А вы еще не поняли? Да каждый малец знает – город давно в змеязычниках погряз. На них уже даже внимание никто не обращает. С тех пор как церковь уничтожили они даже прятаться перестали. Живут как знать в Стеклянном Районе.
– Значит у вас не боятся гнева Соломонова?
– Кто боится, а кто и не верит вовсе.
– А ты, веришь? – это был вопрос с подвохом, Матиас понял, что Борис подозревает излишне интеллигентного вышибалу в причастности к змеязыким и хочет вывести его на чистую воду, заведя разговор о Всеотце.
– Дед мой, да сбережет его Всеотец, да пресвятая Евангелина, любил говорить, что царь Соломон придет и разгромит чары змеиные и случится это скоро совсем. Жил с верой в это, да так и умер. С тех пор мы с родней ферму его покинули, да перебрались в Тарнем. Отец мой, служивый человек был, ходил воевать под знаменами церкви. Так и не вернулся с войны той. Мать, сестры мои – все от болезни пали, не спасла их церковь и слово Всеотца. Веры полно в них было, да свет так и не пролился на болезные лица. Только я остался в живых. Верю ли я во Всеотца, Евангелину и царя всех людей Соломона? Может и верю, да только что с веры этой? Не спасет она меня. Коли змеязыкие взгляд свой на меня направят, останется только кулаки пожестче сжать, да биться до последнего. А если брошенная молитва Всеотцу поможет мне ту битву пережить, то я против этого ничего не имею. Таков ответ мой тебе, охотник, – Борис кивнул. Этот громила многое повидал. И с потерями встречался лицом к лицу, взгляд не отворачивая. Да за правое дело всегда вступиться был готов, вот только как понять какое дело правое, в это время непростое?
– Ты помог нам, но имени так твоего мы и не спросили, – протянул руку Матиас. – Матиас Ван Штайн, охотник Святой Церкви, солдат войска Соломонова.
– Игрин сын Бринга, – с удовольствием пожал ему руку вышибала,