холста с остатками чего-то вроде вышивки или кружева по краям. Наверное, когда-то это был дамский носовой платок, но теперь он был грязным и скомканным, а четыре уголка соединены и завязаны ленточкой с бантиком, словно подарок. Внутри находилось что-то твердое.
У нее забурчало в животе.
– Почему бы не занести это внутрь и не посмотреть? – предложил Нат.
– Не собираюсь, – ответила Элен. – Этому не место в доме.
Она потянула за ленту, собираясь развернуть ткань, но действительно ли она хотела знать, что находится внутри?
Нет. Элен не хотела.
Что бы это ни было, оно было ужасным. Элен знала это. Она чувствовала это: опасность просачивалась в ее пальцы, словно медленный яд.
– Хочешь, я открою? – спросил Нат.
– Нет, – ответила Элен. – Я сама.
Она полагала, что сверток был оставлен для нее. Именно для нее, потому что только она слышала крик.
Она сделала глубокий вдох и напомнила себе, что стала другой женщиной. Той Элен, которая собирается жить в Вермонте и построить собственный дом, научиться убивать своих кур, обращаться с топором, выращивать свои продукты. Той Элен, которая обладает внутренней силой первопроходцев. Храброй Элен. Она может это сделать.
Она потянула за концы ленточки и аккуратно раздвинула складки, чтобы увидеть, куда светит фонарь Ната.
– Что за дьявольщина? – ахнула Элен. Она не уронила сверток, а отшвырнула его как можно дальше от себя.
Но это лишь почудилось ей. Внутри оказалось немного сухой травы и два предмета: ржавый квадратный гвоздь и желтовато-белый зуб.
Нат наклонился, рассматривая зуб.
– Резец, – заключил он. – Парнокопытное животное.
– Что?
– Овца или олень, точно не знаю.
– А зачем было заворачивать это и подбрасывать нам на крыльцо? – требовательно спросила Элен.
Нат немного подумал, поскреб жесткую щетину на подбородке и покачал головой.
– Не знаю, – признался он и взял гвоздь. – Очень старая работа. Похоже, ручной ковки.
– Опять-таки: какого дьявола было подбрасывать нам эти штуки?
– Может быть, все это уже валялось здесь, – предположил Нат. – А когда мы разбирали фургон, то уронили и не заметили.
Элен покачала головой:
– Мы все подмели и помыли. Мы бы это заметили.
– А может быть, это подарок, – сказал Нат.
– От кого? Кто мог бы оставить нам такую дрянь? – Элен повысила голос, встревоженная, но не на грани истерики. Она дивилась тому, что Нат может быть таким спокойным, как будто кто-то оставил поздравительную корзинку с рогаликами у них на крыльце.
Нат снова поскреб свою щетину.
– Кто-то пытается напугать нас? – Он посмотрел на Элен, увидел растущую панику на ее лице и тесно прижал жену к себе.
– Что же, им это чертовски хорошо удалось, – пробормотала Элен, глядя из-за его плеча на линию деревьев, уверенная в том, что сейчас кто-то смотрит на них со злобной улыбочкой на лице.
Глава 4
Олив
Олив