психа? А, та самая… Тарана, кажется. Или Таранка. А что на лице такой ужас? 'Гоблин', как я про себя окрестила злого колдуна, отвлекся теперь на нее, поморщившись от женского визга.
– Не ори, женщина. Ты…
– Как – на Ранире??? Это же проклятая планета! Я же с Орисана! Я… Я хочу домой! Слышишь, ты, грон, верни меня назад, немедленно!!!
У кого-то, похоже, истерика… Нет, я не буду думать о непонятных названиях. Нет, я не буду оборачиваться, чтобы посмотреть на того рыжего паренька, что сейчас горько всхлипывает сбоку от меня. Что-то этот серо-коричневый подозрительно долго молчит… Девчонка, кстати, тоже замолчала. Стоят и играют в гляделки друг с другом.
– Грон, эльфа, кто-то, напоминающий людей… Весело…
О, глядите-ка, новенькие. Мужик метра под два ростом, широкоплечий качок. Как-то он бесшумно подошел.
– Мы ведь удостоились чести, грон? Мы – Пешки?
А сколько яда в голосе. Отравиться можно.
– Увы.
Девчонка, услышав слова новенького, вздрогнула, отвела глаза от гоблина и побелела:
– Нет… Не хочу… Пожалуйста, не надо… Я ведь… Я… Не хочу!!!
Примерно через полчаса-час мы все собрались в одном месте: семеро мужчин и три женщины. Гоблин и трое его вояк, стремившихся не бросать начальство без присмотра, мы с парнями (Серый до сих пор морщился от боли), Тарана, широкоплечий качок и женщина средних лет и среднего же веса, тихая и молчаливая – все мы, как я поняла из разговоров, взволнованных и унылых лиц, злобных и отчаянных взглядов, умудрились попасть в руки местных богов, которые любили изредка устроить себе нечто вроде шахматного поля. Только фигурки были живыми и мыслящими. И в большинстве своем у этих самых фигурок имелись семьи, ну или те, кому 'пешки' были дороги. Впрочем, богов это не интересовало.
Чтобы разнообразить «игру», существа каждый раз брались из разных миров, с разным уровнем подготовки и знаний. Главное, чтобы они могли мыслить и общаться между собой (на время очередной «игры» языковые различия стирались). Ну и, как в шахматах, каждый сам за себя. Выиграет та «пешка», что сможет стать ферзем. Весело, в общем. А самое веселое заключалось в месте проведения игры. Этот мир, по мнению всех, кто когда-либо слышал о нём, не мог быть населенным никем. Что-то тут было неправильное, что не позволяло разумным существам постоянно жить на этой планете. Максимальный срок пребывания – несколько месяцев. Всё. Потом существа погибали окончательно. Те редкие победители, которым удавалось стать ферзями, забирались богами в их мир и становились их преданными слугами до скончания дней своих. Веселая перспективка, нечего сказать…
На нас с парнями остальные «пешки» смотрели косо и неприязненно. Моим словам о нашей расе почему-то никто не поверил. Мне, в принципе, было глубоко все равно, кто и кем нас считает. Единственное, что меня действительно заботило, так это невозможность вернуться назад, в родной мир, к маме, отчиму, братьям…
– Слышь, ты.
– Зоя.
– Да мне по барабану, как тебя кличут. Где тут камеры, а? И когда эта байда закончится?
Старший