движущаяся громада – бронированный поезд.
Медленно, с закрытыми огнями, он двигался в сторону железнодорожной будки, где уже находились командующий А. И. Деникин со штабом, генералы Алексеев и Марков. Бойцы, залегшие вдоль полотна, бесшумно отбегали в сторону. С бронепоезда их не видели, а также не знали, кто находится в железнодорожной будке. Иначе один точный выстрел – и в командном составе Добровольческой армии произошли бы серьезные перемены.
Критическое положение исправил остроумный Марков. Он с нагайкой в руке бросился к паровозу.
– Поезд, стой! – кричал он. – Раздавишь, сволочь! Разве не видишь, что свои?!.
Ошалелый машинист дал по тормозам, и, пока он приходил в себя, Марков выхватил у кого-то из стрелков ручную гранату и бросил ее в машину. Мгновенно из всех вагонов открыли сильнейший ружейный и пулеметный огонь. Только с открытых орудийных площадок не успели сделать ни одного выстрела.
Миончинский продвинул к углу будки орудие и под градом пуль почти в упор навел его на поезд.
– Отходи в сторону от поезда, ложись! – раздался громкий голос Маркова.
Грянул выстрел, граната ударила в паровоз, и тот с треском повалился передней частью на полотно. Вслед за первой полетела вторая, третья граната, но уже по пломбированным вагонам…
После этого со всех сторон бросились к поезду марковцы, а с ними их вездесущий генерал. Они стреляли в стенки вагонов, взбирались на крыши, рубили топорами отверстия и сквозь них бросали бомбы. Кто-то догадался принести из будки смоляной пакли, и скоро запылали два вагона. Однако большевики проявили большое мужество и не сдавались: из вагонов шла беспрерывная стрельба. Отдельные фигуры выскакивали из вагонов на полотно и тут же попадали под штыки. Из горящих вагонов, наполненных удушливым дымом, сквозь пробитый пол обгорелые люди пролезали вниз и ползли по полотну. Их настигали и прикалывали штыками.
Скоро все кончилось. Слышался еще только треск горящих патронов.
Армия приобрела прежнюю уверенность и всеми силами навалилась на станцию. Уже светало, когда бригада Боровского и Офицерский полк атаковали станцию с севера. Большевики обстреливали сильным огнем будку, переезд и дорогу в станицу. Под этим огнем полковник Тимановский, невозмутимый «Степаныч», как его называл Марков, с неизменной трубкой в зубах, подгонял залегших кубанских стрелков, ведя их на подкрепление к Боровскому.
С юга задымилась труба паровоза, и новый бронированный поезд открыл артиллерийский огонь по колонне, однако батарея отогнала его, и его орудия на пределе возможного продолжали вести по колонне бессмысленный уже огонь.
Вскоре Боровский взял станцию, перебив много большевиков; часть их успела погрузиться в поезд, который ушел на север. Конница, потрепанная несколько при переходе через железнодорожный мост встретившимся бронепоездом, перешла линию еще севернее.
И вот уже вереница повозок ныряет в станичные улицы. А на самом переезде идет лихорадочная работа: