товарищ Сталин. Если вам угодно, я источник сейчас найду. Впрочем, по вопросам идеологии, буде на то ваша воля, вам интереснее с товарищем Линником пообщаться, это наш заведующий кафедрой марксизма-ленинизма, очень сознательный и идеологически подкованный товарищ, фронтовик, имеет награды. А также активную жизненную позицию – ведет среди студентов кружок «Юный марксист», где дополнительно, сверх учебного курса, объясняет наиболее сознательному студенчеству преимущества коммунистического учения. С моей же стороны, будьте уверены, можете рассчитывать на любую помощь.
Вывернулся, угорь. Но интересно, с чего это он перед приезжей так язык распустил? Конечно, гуманитарная интеллигенция всегда была несдержанна. И время, как я уже сказала, сейчас несколько другое, не тридцать седьмой год, когда ответственные товарищи все свои речи по бумажке читали, писаный текст, где надо утвердив, что там ничего недозволенного нет – так и кончилось большевистское ораторское искусство, что зажигало массы и поднимало в атаку полки. Но ощущение у меня, что сейчас ты пытался на события влиять, сдвинуть акцент в будущем фильме, вот не приняла это твоя душа. Что ж, твоих слов я не забуду – пусть и не доказательство для суда, но оперативный материал. Хотя если дойдет до партийного суда, мне и на слово вполне поверят.
И обязательно уточню, что Маркс о России и русском народе писал.
Париж. Представительство ООН.
15 августа 1953 г.
В кабинете двое мужчин представительного вида. И женщина лет сорока.
– Мадам Ферроль, я комиссар Ламбер, следователь Международного Уголовного суда при ООН. Это мой коллега, комиссар Клаусен. Мы пригласили вас, чтобы вы рассказали нам о случившемся 19 мая сего года в Сайгоне.
– Месье, я ведь уже написала все, что было в тот ужасный день! Разве вы не читали?
– Мадам, нас интересовали бы самые мелкие подробности, которые вы, возможно, опустили. Если вы читали детективные романы, хотя бы месье Сименона, то знаете, насколько эти детали важны для раскрытия преступления.
– Что ж, месье, я попробую вспомнить, хотя это очень для меня тяжело. Как какие-то мерзавцы едва не убили меня, вместе с детьми! И мой муж едва избежал гибели от рук этих коммунистических бандитов!
– Эти люди как-то идентифицировали себя именно как коммунистов?
– Нет, месье, но они посмели напасть на европейский квартал среди бела дня. В центре Сайгона, столицы Индокитая, где было полно нашей полиции и войск. А все во Вьетнаме знают, что именно красный Вьетконг – это наиболее дерзкие, опасные и многочисленные из местных азиатских банд.
– Мадам, именно этот факт нам и надлежит неопровержимо доказать – чтобы призвать к ответу не только напавших на вас, но и их покровителей. В тот день и час вашего мужа не было дома – это был его обычный распорядок?
– Гастон работает в управлении колонией, и государственные дела иногда заставляли его задерживаться,