пройти на свободное место.
Сидим, молчим. Вообще все молчат в классе, что тоже очень подозрительно. Чувствую себя неловко.
Через пару минут в класс заходит учитель.
Сижу очень тихо, стараюсь к себе внимания не привлекать… больше, чем уже привлекла.
Учитель, как назло, решил вновь затеять литературную дискуссию. Видимо, прошлые наши с Марком горячие дебаты сильно понравились.
Дискуссия не идет. Говорит только Марк. Пара одноклассников еще высказались, но как-то вяло и не в тему, явно, что обсуждаемую книгу не читали. Мой сосед периодически на меня поглядывает, но я сижу тихо.
Как ни странно, но я все-таки высказалась, когда Марк пренебрежительно высказался о простом люде и его роли в книге, да и вообще в жизни. Про тупые массы, которыми нужно управлять, иначе начнется беспредел. Ну и про избранность людей с тотемами опять упоминал, во время своей речи провокационно на меня поглядывая. Не ответить соседу я просто не могла, и понеслось. Слово за слово, и я уже готова отдубасить Марка обсуждаемой нами книгой. Сам же парень поглядывает на меня эдак пренебрежительно-снисходительно и, кажется, веселится за мой счет.
Когда урок закончился, очень захотелось пулей вылететь из-за парты и уйти, громко хлопнув дверью. Вот только Марк перегородил мне проход и стал неспешно, с ленцой собирать свои вещи. А не проблема, я сегодня в джинсах. Оттолкнувшись руками о столешницу, перепрыгнула через парту. Дверью хлопать не стала, посчитав это неуважением к учителю.
Вскоре меня догнали запыхавшиеся Джил и Адам.
– Лиза! Ты что! Разве можно так себя вести с Марком?!
– Как так?
– Пререкаться, показывать пренебрежение. Некоторые и за меньшее очень серьезно расплачивались.
– Это как же?
– Скорее всего, ты скоро узнаешь, – печально ответила мне Джил.
– Да хватит меня пугать! С первого дня запугиваете, а ничего так и не произошло. И я не поняла, что это за прикол с отсутствующей партой был?
– Так Марк захотел, – спокойно ответил Адам.
Следующий урок у нас по музыке. Сидеть, к счастью, с Марком уже не надо – парт нет, одни стулья. Садись где хочешь и как хочешь. Очень удивилась, впервые увидев нашу учительницу – напоминает большую черепаху. Древняя-предревняя, сухая тонкая шея, лицо испещрили глубокие морщины, кожа давно обвисла. Старушка сгорблена и закутана в серый плед, словно в панцирь. Глаза у преподавателя какие-то блеклые, на носу очки в старинной роговой оправе с толстыми линзами. Да как только жизнь в этом теле держится? Еще и преподает.
– Джил, а почему эта старушка не на пенсии еще? – шепотом поинтересовалась я у сидящей рядом девушки.
– А зачем ей на пенсию?
– Как зачем? Век свой спокойно доживать, а то того и гляди дух испустит.
– Ха! Карста Хьюман еще всех нас переживет, вот увидишь. Говорят, ей уже четвертая сотня лет пошла.
– Ладно врать. У нас средняя продолжительности жизни двести лет. Триста – нереально!
– У нее тотемное кольцо – сама знаешь, это продлевает многим жизнь. Но вообще да, самой не