собирается в дорого, покует свои вещи,
А с горла слуг, пусть убирает свои руки-клещи.
Ее жених из темных эльфов – красив… хороший воин,
И он единственный мужчина, что красавицы такой достоин. —
Все это с гордостью сказав Хобер улыбнулся,
Но потом, замялся и на словах запнулся.
– Ну тут одна проблема вышла, в прочем лишь пустяк,
Вступить ему на земли наши, ну нельзя никак.
Поэтому Огению ждет долгая дорога —
Поездка в страну чужую, до его порога.
Но как только для нее я путника найду,
То тут же к жениху отправлю в эльфийскую страну. —
Сказав все это, Хобер придворных отослал
И развернувшись к Боркису, приказ ему отдал:
– Найди мне срочно следопыта, что знает земли эльфов,
Чтоб от Огении избавится скорей, пока хватает нервов.
Но если с ней отряд послать, то король узнает,
Уж он давно убрать меня с земель этих желает.
А так, коль их всего-то будет только двое,
То можно, на этот счет предположить другое.
Никто не сможет разузнать, что ее в сих землях нету,
И что Огения эр Вуд, покинув замок, бредет по белу света. —
Мозгами сильно пораскинув, Хобер усмехнулся,
И мысли, что убьет двух зайцев, хитро улыбнулся.
– И так мой план во всех стезях, ну, идеален просто.
Ну что столбом стоишь ты, Боркис, старая короста?
Ногой толкнув под зад слугу, выпер из покоев его Хобер,
И тот смиренно нос повесив, по лестнице потопал.
4
А где-то здесь, в таверне местной один из эльфов отдыхал,
И бочкой крепкого напитка, печаль и горе заливал.
Залив глаза крепленным элем, его рассудок помутился,
И спьяну, забредя в свинарник, он очень резко отключился.
На ту пору́, слуга эр Вуда, к таверне мимо ходом шел,
Увидев он в свином загоне нечто, от любопытства подошел.
Приблизившись, в тени кромешной, свиное стадо разогнал,
И даже племенного хряка, что спящему волосы жевал.
– Эй ты, кусок свиного сала, а ну, проваливай скорей,
Шевели окороками и забирай своих друзей. —
Сказал же Боркис и со злости, скотину треснул он в пятак.
Такого унижения человеку свин не мог с терпеть никак.
Хряк тоже оказался не из робких, свою обиду затаил,
И только Боркис отвернулся, свин его с разбегу с ног свалил.
Победно взвизгнув и похрюкав, он помочился на врага.
И человечек матом разразился, узрев, что мокрая нога:
– Ах ты, проклятая свинина, зажарить бы в печи тебя! —
Ругался Боркис на скотину громко, в загоне, на карачках семеня.
А свин похрюкав и потопав, он победителем покинул бой,
Надменно фыркнул и с усмешкой качнул своею головой.
А Боркис злой, вонючий, грязный пополз к пьянчуге за наживой
И увидал, что спящий обладает острым ухом и белоснежной гривой.
– Ну надо ж,