мне продует попу, и тогда, когда я вырасту, у меня не будет детей?
– Совершенно верно, – ответила бабушка, разгребая завалы на тумбочке под зеркалом.
– То есть, – уточнила я, – ты не боишься, что мне продует колени?
– Нет, – бабушка с удивлением рассматривала луковицу, которую только что обнаружила под платком. Луковицу под платок еще три дня назад положил Мелкий в тщетной надежде избегнуть лука в супе.
– Значит, если бы моя попа была в тепле, ты бы позволила мне надеть гольфы?
– Безусловно, – согласилась бабушка. Она только что случайно уронила с тумбочки стопку дедушкиных тетрадей, которые весело разлетелись по всему коридору.
– Тогда все в порядке, – поспешила я обрадовать бабушку. – Я просто надену две пары трусов, чтобы меня не продуло. И гольфы!
Бабушка, держа в одной руке собранные тетради, а в другой – отвертку, которая, как оказалось, лежала за ними, с некоторым недовольством посмотрела на меня. Но ее условие было соблюдено.
– Ладно, убедила, – усмехнулась она. Я полезла под вешалку, извлекла оттуда помаду и протянула бабушке.
– Дарья, и ты все это время… – угрожающе начала бабушка. Но я уже убежала надевать гольфы.
Когда вам пять, вы ощущаете радость и тоску, смену времен года, счастье и печаль совсем не душой, а телом. Лето вы чувствуете голыми коленками и локтями. Я выбежала на улицу – коленкам было морозно. Перепрыгивая бордюр, я споткнулась и упала. На коленке образовалась огромная ссадина. Лето наконец наступило.
Дача
Иногда Мелкий отличался чеканностью формулировок. В основном это случалось, когда он считал, что необходимо подбодрить кого-нибудь из нас. Утешая, Мелкий формулировал то, что казалось ему самоочевидным. Самоочевидное для Мелкого обычно заставляло всех нас задуматься об основаниях нашей общей жизни.
Тем апрельским вечером я, тетушка и Мелкий возвращались домой из гостей. В этом доме мы были впервые. Тетушка познакомилась с его хозяйкой недавно, и мы отправились к ней в гости. Этот дом потряс нас. Мы никогда не видели такого богатства. Во-первых, там был цветной телевизор, во-вторых, все стены были увешаны коврами и даже полы были застелены ими. В-третьих, нас угощали конфетами «Мишка на севере», мандаринами, красной рыбой и копченой колбасой, то есть тем, что мы ели только по праздникам. В-четвертых, там было очень много сияющей хрустальной посуды, и даже нам с Мелким налили сок в хрустальные бокалы. В-пятых, дом был буквально набит разными невиданными вещами, в частности, в огромной вазе, стоявшей на полу, были настоящие павлиньи перья, а на одной из полок лежала огромная морская раковина. Мы были подавлены этой роскошью настолько, что Мелкий смог съесть всего пять конфет и два мандарина (что составляло треть его реальных возможностей), а я вообще не съела ничего, потому что весь вечер не могла отойти от вазы с павлиньими перьями.
Домой мы возвращались молча. Однако на свежем воздухе Мелкий быстро пришел в себя и почувствовал некоторое недовольство