противника. Скрежет металла о костяную броню тонким визгом полоснул по ушам. Отступив на шаг, животное резко взмахнуло когтистой лапой, оставляя рваную полосу на груди великана.
– Урма таммака! – злобно зарычал варвар, обрушивая на голову «кошака» град ударов. – Гаррда уман!
«Видимо, слабая сторона этой расы – это мозги,» – пришёл к выводу я, наблюдая за мощными, но малоэффективными выпадами гиганта. Костяная броня на голове и спине противника успешно сдерживала атаки, но мускулистый великан даже не пытался «нащупать» слабое место в защите животного. Беспорядочно размахивая оружием, варвар пропустил ещё два удара и настороженно отступил назад.
– Ну же, обойди его со спины, – выкрикнул я, подавшись в азарте вперёд, – ударь туда, где нет защиты!
Волна боли захлестнула разгорячённый мозг. Ослепнув на долю секунды, я с удивлением обнаружил себя стоящим на холодном ветру. Окровавленные руки из узлов мышечной стали сжимали тот злосчастный топор, который секунду назад держал глупый варвар, а передо мной возвышалась гротескная морда северного хищника.
– Какого чёрта! – увернувшись от когтистой лапы, я отскочил назад и врезался спиной в холодный шершавый камень.
Это уже не видение. Боль из ран на теле и пронизывающий ветер настойчиво убеждали меня в том, что свой выбор я уже сделал: слишком сильно приблизившись к порталу, я выбрал свою дальнейшую судьбу в новом мире. Вот чёрт, я тупой варвар!
Хруст сломанной ветки вернул меня в реальность. «Кошак», опустив бронированную башку, быстро приближался, стремясь добить раненную добычу.
– Хрен тебе!
Может быть, тот варвар и был тупым, но теперь здесь я! Пинком мехового сапога отправляю угли из кострища в морду животного. Облако раскалённой угольной пыли и плазмы с шипением окутывает голову исчадия ада – ослеплённый «кошак», испуганно взвизгнув, неуверенно пятится назад, размахивая башкой в попытках стряхнуть горячие угли. Мой шанс! Могучий прыжок, и я за спиной противника. Резкий взмах топора сопровождается пронзительным воем – «кошак» с рассечённой задней лапой неуклюже заваливается на бок, обнажая беззащитный живот. Ещё удар! Ещё! Кровавые брызги бьют мне в лицо, омывают горячие раны. Наконец, грубое лезвие добирается до пульсирующей мышцы в груди животного, и оно затихает.
– Ух… ну здесь и графика, – устало присев на труп, я удовлетворённо оглянулся. – Прямо реальный мир. Никогда такого не ви…
Поперхнувшись последними словами, я вдруг осознал, что вообще ничего не помню. Никакого «никогда» не было: все мои воспоминания начались с кромешной тьмы и странного сна про умирающего старика в своём доме. Что за чёрт! Кто я такой? Я ведь говорю, использую термины, значит, я где-то узнал об этом…
Попытка вспомнить своё прошлое обернулась дикой головной болью. Приступ мигрени не хуже кувалды долбился в моем черепе и отступил сразу же, как только я перестал пытаться вызвать воспоминания, предшествующие сегодняшним событиям.
Ладно, отложим загадки памяти на